Метеоры

Выйдя на улицу в рассветный час по капризу сна, еще не привыкшему к разнице во времени, я наблюдал пробуждающийся город. Прохожие, с присущей им абсолютной вежливостью, казалось, не замечали европейца, хотя и необычного здесь, одинокого на утренних улицах. Перед каждым рестораном стоял металлический сосуд, в котором горели как хворост палочки, которыми клиенты ели вчера. Палочки — вот и весь столовый прибор. Видя, как мимо проезжают грузовики, собирающие городской мусор, я подумал о дяде Александре. Все было очаровательным в забавном наряде мусорщиков, их широкие шаровары, заправленные в необыкновенные каучуковые сапожки (они по колено, черные и мягкие, большой палец в предназначенном для него отсеке — настоящие ножные варежки), белые перчатки, муслиновый прямоугольник, прикрывающий нос и рот, эластичными шнурками прикрепленный к ушам. Можно было подумать, что сбором мусора занимаются особые люди, даже анатомически отличные от других: ноги, например, у них черные и в трещинах — от грубых городских работ. Грубы и единственные птицы, заполонившие город, — вороны. Слуховая иллюзия? Мне кажется, что крик японского ворона, странным образом, проще, чем у его западного сородича. У меня тонкий слух, но я не мог расслышать что-либо, кроме «Ах! Ах! Ах!», звучащий вроде бы как веселый смех, но в очень мрачной тональности. Я бы дорого дал, чтобы еще раз быть очарованным — хоть один раз — жалобным и серебряным колокольчиком загадочной ночной исландской птицы, которую кроме меня никто не слышал. На некоторых крышах — шесты, увенчанные золотыми мельницами, на них развеваются шелковые, большие и разноцветные карпы, их разинутый рот сплетен из ивы. Причина этому та, что 5 мая — праздник маленьких мальчиков, и каждый карп соответствует ребенку мужского пола, живущему в доме. Еще одна деталь, которая восхитила бы моего скандального дядю… Ничто не может выражать радость больше, чем огромные розы из гофрированной бумаги, их несла какая-то процессия. Увы, грубая ошибка варвара: это оказался похоронный кортеж, а розы соответствовали нашим могильным венкам. Священные лани Нары не преминули выйти навстречу, но не только разочаровали меня, а просто опротивели… Их фамильярность, упитанность, их попрошайнические ухватки делали их похожими на толстых и вкрадчивых монахов, собирающих милостыню, вдобавок и масть их была коричневая и бежевая, как сутаны. Собаки и кошки держались с большим достоинством. От этих грациозных животных и не приходится ожидать другого, как проявления гордости, скромности, они худы и держатся на почтительном расстоянии. В конце концов, представление о земном рае, где все звери мирно сосуществуют с другими животными и людьми в наивной и идиллической близости, несет в себе что-то вялое и отталкивающее потому, что оно противоестественно.

Шонин

Камни изображают некоторых животных, отличающихся сверхчеловеческой продолжительностью жизни. Это — феникс, слон, жаба, олень, на котором едет ребенок. Вот камень, представляющий голову дракона с жемчужиной в зубах, два кустика приставлены на место рогов. Но основные животные-камни японских садов — журавль и черепаха. Часто черепаха изображается с длинным хвостом из водорослей, похожим на бороду мудреца. Журавль — птица трансцендентная, беседующая с солнечными гениями. Черепаха и журавль символизируют тело и дух, инь и ян.

Эти два принципа присутствуют в саду в равной мере и уравновешивают друг друга. У гостя, вошедшего в поместье, глаза обращены на юг, он видит водопад по ту сторону пруда, западная сторона водопада — справа от него. В поместье Гинден это — женская сторона, заповедник пожилых дам, запретная зона, хозяйственная, нечистая земля, область, посвященная осени, сбору урожая, пище, тени, короче — инь. Левая половина — владение князя, мужчин, область церемониалов, приемов, публичная зона, связанная с солнцем, весной и с воинским искусством, это — ян.

Есть два вида фонтанов — вздымающиеся и падающие. И те и другие должны быть в темном, укромном месте. Вода должна зарождаться в камнях и стремительно выпрыгивать вверх, подобно ключу. В XVI веке мастера, создававшие один из водопадов в Самбо-ин в Киото, работали больше двадцати лет, чтобы правильно расположить его. Злые духи летают всегда по прямой с северо-востока на юго-запад. Бегущая вода должна считаться с этим направлением, в ее обязанности входит позаботиться о том, чтобы злым духам было легче найти путь выхода из поместья.

Поль