Мэтью Стовер Кейн Черный Нож, или Акт искупления (часть I)

- Мы с ней... она моя партнерша, Кейн. Тебе не понять. Тебе не нужна... тебе никто не нужен...

Да, так я и сам себе твержу.

- Мы были вместе... всегда. Даже в школе. Марада и Тизарра. Мы команда. Половинки великого героя. Там мы представляли. Мы были вроде, ты знаешь, Фафхрд и Серый Мышелов женского рода.

Она не выдает ничего - я уже сам догадался. Но все же нужно быть осторожнее. - Марада...

- Драть их всех, - говорит она резко, непривычная к ругани: жалящая искренность человека, не любящего непристойности. - Драть всех и вся. Какое теперь дело? Если будет проблема, они это вырежут.

- Ага. Думаю, эти могут. - Закрываю глаза во тьме и открываю снова. - Кто еще? Ты знаешь?

- Не уверена. Тизарра и я... мы часто обсуждали это ночами. Пытаясь понять. Кесс, может быть. Думаю, и Стелтон... был. Думаю. Может быть.

Вау.

Зубчатый нож вгрызается в ребра: всякий, кто просмотрит последний кубик Стелтона, сможет видеть тот падающий молот. Сможет ощутить удар. Если бы мне не было суждено помереть тут - я тоже мог бы ощутить.

Вау.

- И ты, разумеется. Увидев тебя в услужении у Рабебела, мы поняли, что не одни.

- Почему "я, разумеется"?

- Потому что мы узнали тебя. По, гм, знаешь... по школе.

Святая срань. - Реально?

- О да. Мы всё знаем о тебе. Поступили, когда ты еще не окончил. Мы были... думаю, ты назвал бы нас фанатками. Твоими первыми фанатками.

Ха. Первыми и единственными.

- Я не... - Почему мне хочется извиняться? - Не помню вас.

- Пара девиц с первого курса? Зачем мы тебе? Ты был звездой кампуса - ты и твой дружок. Знаешь, эльф...

Да уж. Кодировка не позволит нам назвать его имя, но этого и не нужно. И, знаете, мысли о школе наполнили меня теплыми чувствами. Даже боль в животе чуть отступила. Я ненавижу это место, но люблю его вспоминать.

Разговор о там и тогда куда приятнее, чем дерьмовое здесь и сейчас.

- Мы всегда... мы типа думали, ты умер или еще что.

- Еще что?

Я ощущаю, как шевельнулись груди - это она пожимает плечами. - Все считали тебя большой звездой. То есть прошло, сколько? Шесть лет, семь? Мы думали, что ты станешь знаменитым.

- Ага, ну, жизнь не всегда идет по плану. Наверное, вы сами заметили.

Она вздыхает, неслышно, но я чувствую. - И... и твой друг. Он был таким одаренным. Лучшим в школе. Что случилось с ним?

Я пожимаю плечами. - Никто не знает. Скорее всего мертв. Не вернулся из... - Не могу произнести слово. - Так и не вернулся с, гмм, знаешь... с тренировки. Понимаешь?

- Быть лучшим... в этом не так уж много толка. Верно?

- Да, если лучший не означает "самый везучий". - Сказано легко, но холодное лезвие шевелится в кишках, напоминая, как я скучаю. Не то что это важно... сейчас. Если вы уважаете религию, уже подумали, что вскоре мы встретимся.

- Тизарра... - Голос замирает. Капля падает мне на грудь.

- Тизарра так по нему сохла...

Еще капля. Сопротивляюсь желанию слизнуть ее.

- Часто писала для него. Стихи. Что-то о нем в дневнике.

- Да? - Никогда не выносил сентиментальной чепухи. - Она была бы разочарована. Он квир.

- Он... Точно? Он был?..

- Очень вероятно. Мы никогда о таком не говорили. Но я вполне уверен. Она могла бы сойтись с ним, если бы отрастила член.

- Кейн, ты... - Ощущаю, как она шевелится во мраке. Качает головой? - Почему ты должен быть таким... такой ослиной задницей все время?

О, ради всего дрянного. Начинается. - Сам поражен.

- Ты такой... враждебный. Такой злой. С тобой всегда так?

- Иногда я еще хуже.

- Я именно об этом. Ты сказал будто в шутку, но это не шутка. Не совсем. Ты всегда готов ляпнуть что-то грязное. Даже насчет самого себя.

- Эй, мне пришла идея. Хорошо провести время, истекая кровью у тебя на лоне, пока ты перечисляешь дефекты моего характера.

- Гмм. Если подумать, я... думала...

- О чем? Думала о чем? - Это прозвучало резко, куда холоднее, чем я хотел сказать. Потому что мне реально захотелось узнать.

На и Тизарра... Тизарра, втюрившаяся в моего друга... Ну, как сама Марада? Мечтала ли, влюблялась ли?

От яиц до мозгов, весь я горю надеждой, что у нее тяга к плохим мальчикам...

Потому что телу все равно, где мы. Телу все равно, что я изранен. Что я страдаю от боли. Телу не интересно ничего, кроме гладкой теплоты ее кожи. Нежных округлых арок груди над моей рукой.

Потому что сейчас я могу думать лишь об одном сминающем рассудок поцелуе.

Но все, что она уделяет мне - печальный вздох; поднимает меня в объятиях, и я скрючиваюсь словно дитя. - Теперь готов?

Ахх, дерьмо. - Ага. Надеюсь, да.

Без видимых усилий она встает на пол.

- Исцеление Хрила есть сила Любви. - В голос вернулся размах Айвенго: сейчас она снова Рыцарь. - Это Его Любовь к раненым на службе Отваге, любовь латает плоть и кости. Но, поскольку я стала Его каналом, Его Любовь может пройти лишь по пути моей любви.

Неужели? Дыхание учащается, и не от боли. - Марада...

- Заткнись. - Настоящий ее голос, словно щелчок бича. Вздох, и снова надо мною Рыцарь. - Ты должен молчать, Кейн. Должен. Моему сердцу будет... нелегко найти любовь к тебе. Очень нелегко. И когда ты разеваешь...

Еще вздох, короткий и горький. - Когда ты говоришь, это невозможно.