Метка Афины

Аннабет стащила с дверцы ближайшего стойла одеяло и расстелила на стеклянной панели.

— Посиди со мной.

Они с удобством разместились на одеяле, как будто пришли на пикник, и смотрели на мир под ними.

— Лео сконструировал конюшню таким образом, чтобы пегасы могли приходить и уходить, когда пожелают, — сказала Аннабет. — Только он не учел, что пегасы предпочитают пастись на воле, так что стойла постоянно пустуют.

«Интересно, где сейчас Блэкджек?» — подумал Перси. Наверное, бродит где-то в небесах, следуя за кораблем. Голова все еще болела после того, как пегас стукнул его копытом, но юноша не обижался на крылатого коня.

— Что значит «приходить и уходить, когда пожелают»? — спросил он. — Им же придется преодолеть два лестничных пролета?

Аннабет легонько постучала костяшками пальцев по стеклу.

— Это створки люка, как на бомбардировщиках.

Перси сглотнул.

— То есть мы сидим на дверях? А если они откроются?

— Полагаю, тогда мы упадем и разобьемся в лепешку. Но они не откроются. Скорее всего.

— Здорово.

Аннабет рассмеялась.

— Знаешь, почему мне здесь нравится? Не только из-за прекрасного обзора. Что тебе напоминает это место?

Перси посмотрел вокруг: клетки и стойла, светильник из небесной бронзы, висящий под потолком, запах сена и, конечно, сидящая рядом с ним Аннабет, ее лицо казалось немного размытым в приглушенном янтарном свете.

— Цирковой фургон, — решил Перси. — На котором мы добирались до Лас-Вегаса.

Девушка улыбнулась, и он понял, что угадал верно.

— Это было так давно, — сказал Перси. — Мы попали в переделку, рыскали по всей стране, пытаясь найти ту идиотскую стрелу-молнию, запертые в грузовике с кучкой животных, с которыми плохо обращались. Как ты можешь вспоминать об этом с ностальгией?

— Потому что, рыбьи твои мозги, мы с тобой тогда впервые разговорились. Я рассказала тебе о своей семье, и… — Она сняла свое ожерелье, на котором висело кольцо выпускника колледжа, принадлежавшее ее отцу, и разноцветные глиняные бусины — по одной за каждый год пребывания в Лагере полукровок. Теперь на кожаном шнурке появился еще один предмет: красная коралловая подвеска, которую Перси подарил ей, когда они начали встречаться. Он принес ее из подводного дворца своего отца.

— И, — продолжала Аннабет, — это напоминание о том, как давно мы уже знакомы. Нам было по двенадцать лет, представляешь, Перси?

— Не-а, — признался юноша. — Так… ты тогда сразу поняла, что я тебе нравлюсь?

Аннабет усмехнулась.

— Сначала я тебя ненавидела. Ты меня раздражал. Потом я несколько лет мирилась с твоим присутствием. Потом…

— Ладно, я понял.

Аннабет наклонилась и поцеловала его: замечательный поцелуй, и никто не смотрит: вокруг никаких римлян и никаких вопящих нянек-сатиров.

Она отстранилась.

— Я скучала по тебе, Перси.

Перси хотел сказать то же самое, но слова показались ему слишком незначительными. Пока он жил среди римлян, только мысли об Аннабет помогали ему продолжать собственно жить. Простое «я по тебе скучал» не могло вместить все его чувства.

Он вспомнил, как ранее вечером Пайпер заставила эйдолона покинуть его разум. Перси даже не подозревал о присутствии этого дэха, пока дочь Афродиты не использовала свой волшебный голос. Когда эйдолон убрался, юноша почувствовал, будто у него изо лба выдернули раскаленный металлический прут. Он и не осознавал, какую сильную боль испытывал, пока дух не ушел. А потом его разум прояснился, и душа внутри тела вздохнула свободно.

Теперь, когда он сидел рядом с Аннабет, то чувствовал примерно то же самое. Как будто последние несколько месяцев — всего лишь одно из его странных сновидений. Все, что происходило в Лагере Юпитера, представлялось таким же туманным и нереальным, как бой с Джейсоном, когда ими обоими манипулировали эйдолоны.

Однако он не жалел о времени, проведенном в Лагере Юпитера, потому что там у него открылись глаза на многие вещи.

— Аннабет, — неуверенно начал он, — в Новом Риме полубоги могут мирно прожить всю жизнь.

У Аннабет сделалось напряженное выражение лица.

— Рейна мне это объяснила. Но, Перси, твой дом в Лагере полукровок. Та, другая жизнь…

— Я знаю, — перебил Перси. — Но пока я находился там, то видел так много полубогов, живущих без всякого страха: дети ходят в колледж, пары женятся и создают семьи. Ничего похожего на Лагерь полукровок. Я все думаю о нас с тобой… может быть, однажды, когда война с гигантами закончится…

В золотистом свете трудно было определить наверняка, но ему показалось, что Аннабет покраснела.

— О, — только и сказала девушка.

Перси опасался, что наболтал слишком много лишнего. Что, если он напугал ее, вывалив свои грандиозные мечты о будущем? Это ведь она обычно все планировала. Перси молча обругал себя.

Он знал Аннабет уже очень давно, и все же почти никогда не понимал, что творится у нее в душе. Даже после того, как они уже несколько месяцев встречались, их отношения по-прежнему оставались для них внове, были хрупкими, как стеклянная статуэтка. Его ужасала мысль, что он может сделать что-то не то и все разрушить.