Метка Де'Кри: пережить отбор

Я поднялась на сцену, подошла к трибуне. В отличие от других участниц, никаких листочков с собой не принесла. Все, что хотела сказать - было в сердце и душе. А накопилось там немало.

- Доброго вечера, ваше высочество, фрэйни и фрэйны, - благовоспитанно начала я, привыкая к звуку собственного голоса, который, преломляясь через громкоговоритель, звучал намного солидней и объемней. - Мы много услышали о том, что сделали бы участницы, стань они рейнами. Но мне бы хотелось задать вопрос несколько иначе. Какой должна быть будущая рейна? Какими принципами она должна руководствоваться при управлении страной? Ведь от этого зависит не одно-два конкретных дела, от этого зависит, каким будет правление. Какой будет политика.

Я вспомнила наши разговоры с Малахитом, учебник «экономика и политология» и, внимательно проведя взглядом по вытянувшимся лицам присутствующих, улыбнулась. Было приятно чувствовать себя не глупой уличной девчонкой, а образованной фрэйни, на которую сейчас смотрят высшие лица Ла Эль Дероси и послы соседних стран. От осознания этого факта у меня мелко задрожали вспотевшие ладошки, и сердце неуверенно дернулось. Вдохнула, выдохнула. Я обязана донести свои мысли. Возможно, иного шанса не представится.

- Политика, как и правители, должна быть, в первую очередь, человечной. Как многие из вас знают, я родилась в приюте и мои родители - неизвестны. У меня нет ни титула, ни образования, ни состояния. Ничего. Могу ли я стать достойной рейной?

По залу прошлись сдавленные смешки. От этого неприятно кольнуло в груди. Упадут ли семена моей речи в благодатную почву или будут тут же склеваны разноцветными индюками и надутыми цаплями и, пройдя через их кишечники превратятся в известно что? Впрочем, как учила матушка-настоятельница, ничего не происходит просто так. На все воля Богини Де’кри. Если волею судьбы я оказалась сейчас перед толпой глядящих на меня аристократов и чиновников, то должна сделать все, чтобы раскрыть им глаза. Или хотя бы показать свое отношение к происходящему. Независимо от результата.

- Вы удивитесь, но для того, чтобы достойно управлять страной всех перечисленных выше данных не требуется. Рейна, в первую очередь, должна быть человечной. Это не сложно дать охраннику, изможденному жаждой, воды. Что за дурацкие, - я осеклась, а зал взорвался очередной волной смешков. Стиснула зубы и поправилась: - Что за странные правила, по которым человек должен мучиться от прилипающего к губам языка? Как он сможет хорошо охранять нас, когда думает лишь о том, как бы попить? Сейчас здесь в зале присутствует большое количество охраны, слуг. Вы удивитесь, но все они - люди. У них есть естественные желания без удовлетворения которых они не могут выполнять свою работу как нужно. К чему я клоню. Рейна должна быть человечной, - повторила еще раз, поскольку это было центральной мыслью моей речи. - Она должна приходиться матерью своему народу. А мать никогда не обидит дитя. Сытое, умытое, тепло одетое, здоровое, воспитанное в любви оно вырастет прекрасным человеком, достойным подданным своего короля, который будет служить на благо родине. Но что мы видим? По какой-то причине «дети» рея и рейны делятся на хороших и плохих, потому что одни рождены в богатстве, а другие - в бедности. Это неправильно! Все дети одинаковые. Они все нуждаются в любви, заботе и внимании. Здесь и сейчас я хочу о многом сказать, но по времени просто не успею. Потому я скажу лишь об одном вопросе, который меня сильно волнует. Я выросла в приюте и не смогла получить достойного образования потому, что все время работала. Все дети приютов приучаются работать с самого малого возраста. Уже в пять-шесть лет младшенькие выходят в поля. Помогают подставлять ведра для сорняков или овощей, собирают ягоды, убираются за скотиной, таскают тяжести. Вместо того, чтобы играть или учиться, дети вынуждены работать. Может быть это и правильно - они с рождения знают, как можно себя прокормить. Но если бы не грабительская государственная политика!

Меня прервал возмущенный и даже взволнованный рокот зала. Присутствующие с опаской глядели в сторону принца. Поскольку с того места, откуда я вещала, его высочества не было видно, пришлось обернуться. Он напоминал сейчас графа Иктиона: губы плотно поджаты, брови сведены у переносицы, а руками так сильно вцепился в подлокотники своего шикарного кресла, что аж костяшки побелели.

- Знаете на чем вы сейчас сидите, ваше высочество? - не удержалась от шпильки. - Вы сейчас сидите на вещи, купленной за деньги, добытые для вас руками деток, которые никогда в жизни не видели материнской ласки и заботы. Руками голодных деток.

Я понимала, его высочество взбешен. Он хотел бы приказать страже меня схватить и бросить в темницу, но богиня защитила от подобного меткой. Ею же развязала язык. Потому, чтобы не портить свою репутацию, принц прятал злость за снисходительной улыбкой, показывая подданным, что его мои речи не более чем забавляют. Про таких на улице говорят - рисуется и понтуется.