Метка демона

– Ну… они меня не любили. Иногда казалось, что ненавидели.

– Они знали о метке собственности? Когда ты ее получила?

– О! Я знаю, что нужно сделать. – Ришел внезапно исчез в красном дымке, но мы с Ирэшем не обратили на это внимания.

– Конечно, они знали о метке. Они меня продали.

– Расскажи, Лайла. Расскажи, как это было.

– Но при чем здесь метка?

– А ты еще не догадалась?

– Думаешь… – у меня внезапно пропал голос, – все это было подстроено? Заиран знал, что я полукровка? Но… об этом никто не знал! Даже родители. Я уверена, они не знали.

И тут объявился Ришел. Да не один. Он… он притащил моих родителей! Именно притащил! А когда отпустил, они тут же рухнули перед нами на колени. Я потрясенно прижалась к Ирэшу, не зная, куда деться.

– Зачем ты это сделал? – мрачно спросил Ирэш.

– Ну как же? Заирана пока допросить не получится, будем допрашивать этих. Они явно больше Лайлы знают.

От звука моего имени оба вздрогнули, подняли головы и широко раскрытыми глазами посмотрели на меня. На их лицах сквозь страх проступило узнавание, а затем – удивление. Я тоже потрясенно смотрела на этих людей. Тех, кого считала родителями. Тех, кто не любил меня. За все годы ни одного теплого слова, никакой поддержки. Не били, и на том спасибо. Но пинки все же были. Легкие, небрежные. Как и все их отношение ко мне.

Я смотрела и не могла отвести от них взгляда. Как же они изменились. За шесть лет в академии я выросла, из девчонки превратилась в девушку. А они постарели. Сморщились, как будто высохли и посерели. Грязная, рваная одежда – лохмотья. И на лицах отпечаток какой-то безнадеги. Наверное, им очень тяжело приходилось все это время. Не понимаю только почему. Ведь были же другие дети, любимые, о которых родители заботились и которые теперь должны были заботиться о них. А еще были деньги, которые они получили за меня.

– Не понял, что тебя не устраивает? – удивился Ришел в ответ на хмурый взгляд брата.

– Я пытаюсь научиться быть заботливым, – ответил Ирэш.

– Вот это да, – присвистнул демон. – Заботливым и чутким? Ты? – он расхохотался.

Ирэш обнял меня, как будто оберегая. Защищая от прошлого. А у него, пожалуй, на самом деле получается.

Ришел, похоже, решил взять дело в свои руки.

– Узнаете эту девушку? – он кивнул на меня.

Родители… а может, и не родители, задрожали. Они по-прежнему стояли на коленях, в ужасе глядя на нас троих.

– Да. Это наша дочь… Лайла, – просипел отец.

– Уверены, что ваша? – это уже Ирэш спросил. Полагаю, сидя, да еще со мной на коленях, он выглядел не так грозно, как мог бы. Но родителям и этого хватило. Они задрожали еще сильнее и рухнули на пол, распластавшись в поклоне.

– Ваше… ваше величество?

– Можете подняться.

Они поднялись. Правда, не совсем. Лежать на полу перестали, а вот с колен встать просто не смогли. Даже пытаться не стали – так сильно их трясло. Может быть, я слишком злопамятна. Может, нужно быть добрее. Но я не испытывала ни жалости, ни сострадания. Только брезгливость. И что-то еще, что-то не столь явное. Страх? Да, наверное, он. Страх родом из детства. Когда еще я зависела от этих людей. Когда боялась сделать что-то не так и отчаянно хотела их любви, хотя бы немного.

Я крепче прижалась к Ирэшу. Обхватив за пояс, устроила руки у него на спине. Так я ощущала поддержку. Так чувствовала себя намного уверенней. Странно. С каких пор я ищу у него защиту?

И плевать, что ему, возможно, неудобно. Плевать, что он выглядит неподобающе императору. Все равно не отцеплюсь!

– Она нам не родная, – прошептала мать.

– Громче, – потребовал Ирэш.

– Нам ее подбросили! – воскликнула женщина. Если до этого момента оставался шанс, что кто-то из этих двоих мне все же родной, то теперь стало ясно. Я для них совсем чужая. Я для них никто. Могла бы стать приемной дочерью, но не стала. – Однажды ночью подбросили под дверь новорожденного младенца и даже не спросили, нужна ли она нам! Сможем ли прокормить.

– Похоже, дело было не только в «прокормить»?

– Ваше величество! Она… она… – оба испуганно посмотрели на меня, явно пытаясь определить, можно ли сказать какую-нибудь гадость.

Видимо, все же сообразили, что не просто так я сижу на коленях императора. Отец произнес:

– Мы жили очень бедно. Сами недоедали. Родных детей не могли прокормить. Еще один ребенок оказался для нас серьезным ударом.

А после моего появления они еще решили родить. Жили мы действительно плохо. Но мне почему-то казалось, что я жила хуже всех. Может быть, так на самом деле просто казалось, ведь я была маленьким, наивным ребенком. Может быть, когда родители по-настоящему любят, и голод не кажется таким уж нестерпимым, и в рваной одежде не так уж холодно.

Я почувствовала, как напрягся Ирэш. Похоже, он только сейчас осознал, от чего я сбежала, поступив в академию.

– Значит, вы не знаете, кто настоящие родители Лайлы? – холодно спросил он.

– Не знаем… Но там… там была записка.

– Какая записка?

Мне показалось, Ирэш сейчас вскочит, чтобы вытрясти из них всю информацию. Однако сдержался. Наверное, только потому, что я сидела у него на коленях, вцепившись так, что вставать ему пришлось бы вместе со мной.