Метка Каина

Их ожидали несколько немецких полицейских. И чешских тоже. И офицер Сарриа был здесь. И тот, другой полицейский из Биаррица. И еще какие-то люди в строгих костюмах и темных очках. Спецслужбы? И еще тут были врачи, помогавшие раненым.

Один из немецких офицеров подошел к Саймону, держа в руке сотовый телефон.

— Герр Куинн?

— Да… но…

— Тут детектив из Скотланд-Ярда. — Немец протянул ему телефон.

Журналист взял трубку и, пошатываясь, вышел на улицу, в серый влажный октябрьский воздух. Дэвид наблюдал за ним; потом он увидел сквозь открытую дверь, как Саймон заплакал и как-то весь ослабел и пошатнулся. И прикрыл ладонью глаза, стараясь скрыть постыдные слезы.

Наверняка Тим погиб. Они опоздали, не успели вовремя его освободить.

Дэвид, Эми и Ангус тоже вышли под дождь. Большие блестящие полицейские автомобили выстроились вдоль дороги; еще тут ждали несколько машин «Скорой помощи», над ними вспыхивали красные огни; несколько машин уже уезжали вверх по холму. Поодаль стоял взвод усталых солдат.

Вообще вокруг царила неразбериха; полицейские то вбегали в пивную, то выскакивали обратно… Что-то выносили — вроде бы невзорвавшиеся заряды или что-то похожее на них.

Дэвид посмотрел на Эми, на ее лицо, покрытое полосами грязи и крови. Но она была жива. И невредима. Неужели она действительно была беременна?

Эми покачала головой. И заговорила:

— Послушай… дай мне сказать. Я знала, что он все равно может нас найти. К тому времени, когда мы добрались до Амстердама, я уже понимала… понимала, что Мигель никогда не остановится. И однажды, где-то, он нас все равно настигнет. Мы должны были сами заманить его в ловушку. В такую ловушку, где мы могли бы убить его. Где его могли бы схватить копы. Я не могла сказать тебе об этом, потому что… я ведь понимала, что ты слишком сильно меня любишь… И… и потому… — Она моргнула, вытерла глаза тыльной стороной грязной ладони и продолжила: — Ты бы ни за что не позволил мне рискнуть, Дэвид… особенно если узнал бы, что я беременна. И эта беременность была моей козырной картой, если бы нам понадобилось выиграть время. И так оно и вышло, я оказалась права… нам понадобилось купить несколько минут. — Она смотрела на Дэвида спокойно и в то же время с глубоким чувством. — И потому — да, я позвонила Мигелю. Предала нас, рассказала ему, куда мы направляемся. Он мне поверил. Он все еще любит меня. Он все еще любил… Он хотел верить.

— Но…

— Но потом я набрала номер того полицейского, офицера Сарриа. Он сообщил обо всем немецким и французским властям. Сообщил им, где они могут получить то, что им так нужно — Мигеля, — и покончить со всем этим, и заодно найти архивы Фишера. Чтобы все данные можно было уничтожить. Всё равно все каготы мертвы…

— Ты заключила сделку с полицией?

— И с Мигелем тоже. Да, мне пришлось, Дэвид. Но это было так трудно… Мигель добрался сюда первым; если бы он заметил хоть какие-то признаки присутствия полиции, то и близко к нам не подошел бы. Но полицейские уже несколько дней следили за нами. Нам повезло. Очень повезло. Они согласились нас отпустить, но мы должны молчать. Всегда. Вот такая сделка, ради того, чтобы мы все остались в живых. Все мы.

Она покачала головой и снова тем же самым жестом, что и в подземелье, прижала ладонь к животу.

— Так это правда? Ты действительно…

— Да.

Дэвид не мог решиться задать ей главный вопрос, вертевшийся у него на языке. Вместо того он отвернулся и уставился на унылую улицу, где под дождем грустно подмигивали сигнальные огни полицейских машин, как синие звездочки, начерченные на старой серой карте.

51

Выйдя из-под душа, Саймон вытерся и натянул рубашку. До него снаружи доносился негромкий смех, радостные звуки летнего дня.

Он быстро вышел на лестницу. И не в первый раз за эту неделю посмотрел в окно, на голубые, солнечные Пиренеи, высившиеся по другую сторону долины, на их вершины, присыпанные снегом… Потом бегом спустился по освещенным солнцем ступеням в просторную кухню виллы. Ему хотелось присоединиться к друзьям поскорее, пока так ярко светило солнце, пока не закончились полуденные часы.

Но тут его внимание привлек некий предмет.

На кухонном столе лежал какой-то пакет. Он был адресован Саймону Куинну и (или) Дэвиду Мартинесу.

Марки были южноафриканские. И Дэвид сразу узнал почерк.

Волнуясь, он распечатал посылку. Из нее выпали два предмета. Клочок волос. И маленькая игрушечная собачка. И еще там была записка.

«Позвони мне по этому номеру».

Стараясь взять себя в руки, Саймон подошел к двери, что выходила на лужайку у реки. И набрал номер. Голос, ответивший ему, был таким знакомым…

— Привет, Ангус!

— Привет. Так ты отдыхаешь вместе с мистером и миссис Мартинес?

— Да, решили отдохнуть пару недель.

— Отличная новость. Купаетесь в деньгах?

— Ну… А ты-то как? — Саймону отчаянно хотелось задать тот самый вопрос; но так же отчаянно ему не хотелось знать ответ. Он прислонился к теплой от солнца стене. — А что вдруг за внезапная потребность поговорить? У тебя все еще небольшая паранойя?