Метка Каина

— Нет, я уже совсем успокоился. Просто понял, что они действительно должны были согласиться на предложение Эми. Наши жизни — за жизнь Мигеля. И за уничтожение архива Фишера. И если бы они задумывали что-то еще, оно уже случилось бы за эти три поганых года. Так что — да. Я тут сижу себе потихоньку, кое-чем занимаюсь. Ну, ты понимаешь.

— Да, это хорошо, рад слышать. И… — Саймон посмотрел на цаплю, парившую в небе над длинной долиной Гаскони. — И где же ты?

— В маленьком городке рядом с Сидабергсом. И у меня достаточно алмазов, чтобы баловаться вяленым мясом.

— Отлично.

И снова Саймону захотелось задать тот самый вопрос, и опять он не смог его произнести. Поэтому спросил о другом:

— Знаешь…

— Что?

— Ты ведь так нам и не сказал. Ты нашел Альфонса?

Задумчивое молчание воцарилось на другом конце мира. Потом Ангус ответил:

— Мне понадобилось на это шесть месяцев. Я обшарил всю пустыню. Но — да, нашел… то, что от него осталось. Он похоронен там, в пустыне. Бедняга Альфи…

Саймон немного подумал.

— Это помогло?

— Ты имеешь в виду… Наверное, ты прав. Хотя я всегда буду чувствовать себя виноватым. Но так ведь и прежде было. Наверное, это генетическое. И кстати, о генетике… — Голос Ангуса стал ровнее. — Я хотел сказать тебе это лично, а не передавать в какой-нибудь дурацкой эсэмэске. Конечно, лучше было бы сказать самому Дэвиду, но, наверное, через тебя… легче. — Шотландец немного помолчал. — Я провел оба теста, Саймон. Успешно.

— Неплохо.

— Спасибо. По сути, мне очень нравится думать, что я — единственный генетик в мире, который вообще мог это сделать: добыть достаточно генетического материала из игрушечной собачки, например… но я с этим справился, да. Я добыл ДНК твоего брата. И сравнил с ДНК из волос твоего сына.

— И где ты этим занимался?

— Нашел тут одну лабораторию.

Настал тот самый момент. Саймон почувствовал, как от напряжения его горло словно стиснуло стальным обручем. А Ангус продолжал:

— Тимоти Куинн, твой покойный брат, обладал классическим набором генов человека, склонного к умственным расстройствам, искаженной последовательностью в NRGL и DISCL. — Немного помолчав, ученый торжественно продолжил: — Могу сказать с уверенностью на 99,995 процента, что у твоего сына Коннора нет подобного нарушения.

— И это значит?..

— Что он это не унаследовал. Конечно, твой малыш вполне может умереть от сердечного приступа лет эдак в пятьдесят, этого я не исследовал. Но никакой шизофрении. С ним все в порядке.

Чувство облегчения было таким ошеломляющим, что Саймону показалось, будто он в жаркий день нырнул в ледяную воду. Куинн глубоко вздохнул и сказал:

— Спасибо, Ангус. И?..

— И там тоже новости хорошие. Впрочем, и без того было чертовски непохоже на то, чтобы Мигель мог стать отцом, у него были с этим врожденные проблемы. Но теперь мы имеем научные доказательства. Маленькая мисс Мартинес действительно дочь Дэвида Мартинеса. Уверен на 99,99 процента. Так что и тут тоже порядок. И ни у Дэвида, ни у его дочки нет никаких… меток каготов. Он — баск, а значит, и его дочь — тоже.

Саймон с трудом пробормотал:

— Ох, ладно… спасибо, что проделал всю эту работу.

— О чем тут говорить… — немного задумчиво произнес шотландец. — Ладно, мне, пожалуй, пора идти. Передай мою нежную любовь Дэвиду и Эми, когда будешь сообщать им новости. И скажи, мне нравится имя, которое они выбрали. Может, мы вскоре снова увидимся. Пока!

Разговор был окончен.

Саймон опустил телефон в карман и вышел наружу. Эми и Дэвид сидели в пластиковых креслах на берегу реки; это была картина безмятежного довольства.

Журналиста охватила радость, взбодрившая его. Но к счастью все равно примешивалась легкая боль, вечные и неизменные угрызения совести. Как всегда. И так будет всегда. С Коннором все в порядке, но Тима не вернуть. И гармония жизни не изменится: в ней всегда будут звучать и низкие ноты горя, и чистые ноты любви и радости.

Саймон сел в пластиковое кресло рядом с Дэвидом. Тот обернулся.

— Сьюзи отправилась в супермаркет… вместе с Коннором. Думаю, решила прикупить еще вина.

— Отлично.

— Та посылка, — продолжил Дэвид. — Я ее видел. От Ангуса?

— Да.

Последовала пауза.

— Ну, и?..

— Она твоя. Как ты и говорил. Ты ведь говорил, что уверен в этом.

Дэвид кивнул.

— Я просто хотел удостовериться. Но все равно я не стал бы любить ее меньше. Она моя дочь. Но… в медицинском смысле нам нужно было знать. А что насчет Коннора? Он…

— В порядке. В полном порядке. Ничего нет.

— Прекрасно! Это действительно хорошая новость.

— Да…

Они надолго замолчали. Эми встала, чтобы поиграть со своей маленькой дочкой; светловолосая двухлетняя крошка хихикала, подпрыгивая на месте, и показывала на птиц, сидевших на деревьях вдоль реки.

— Забавно, — тихо сказал Саймон. — Твоя дочь… она выглядит стопроцентной англичанкой. Во всех отношениях. Похоже, унаследовала гены своей прабабушки.