Метка Каина

Потом Сара еще раз окинула подругу испытующим и недоуменным взглядом, прежде чем тронуть с места свою машину и умчаться прочь.

Все так же молча Дэвид и Эми быстро прошли по насквозь пропитанной водой дорожке и сели в грязную арендованную машину Дэвида.

Они действовали как будто автоматически. Словно какие-нибудь роботы. Между деревьями клубился туман. Молодой человек сел на водительское место, завел мотор и вывел машину к дороге. Они находились в темной лесной глуши.

Дэвид достал из кармана пистолет, мгновение-другое задумчиво смотрел на него, а потом с отчаянной решимостью выбросил его в окно машины. Они резко повернули вправо и помчались прочь от этого места, в сторону Франции. Подальше от Испании, подальше от Мигеля, подальше от убийцы. И подальше от пещеры ведьм Сугаррамурди.

Эми продолжала молчать. Дэвид спросил:

— Ты как, ничего?

— Да. — Она смотрела в окно ничего не выражающим взглядом, просто наблюдала за мелькающими деревьями. — Я в порядке.

Впереди послышался гул мотора какой-то машины, и Дэвид похолодел от страха; но это оказался всего лишь голубой фермерский фургон, забрызганный грязью. Они обогнали его, и Дэвид в окно заднего вида наблюдал за тем, как грузовичок тает в тумане.

Протекло много долгих минут. Эми наконец вопросительно посмотрела на Дэвида.

— Мы едем во Францию?

Да.

— Да… это хорошо.

Дорога снова шла вверх. Через десять километров они добрались до серого каменистого перевала, некоей голой точки среди лесов, за которой присматривали парящие орлы, раскинувшие царственные крылья, а через минуту пересекли неощутимую границу и очутились во Франции. Проскочили мимо давно опустевших старых пограничных будок, и стали опять спускаться.

Дэвид наслаждался чувством некоторого облегчения. По крайней мере, они уже не в Испании, где его и Эми чуть не убили. Где Эми была… изнасилована. Но было ли это изнасилованием? Что вообще там только что произошло?

Уже в пятнадцатый раз за последние тридцать минут Мартинес посмотрел в зеркало заднего вида. Просто на всякий случай, просто чтобы проверить, не следует ли за ними какая-нибудь машина. Какая-нибудь красная машина.

Но они были одни на этой дороге. Дэвид осторожно растер задеревеневшие мышцы шеи. И пока они кружили по горной дороге, он вдруг заметил, что думает о том, как сжигали ведьм. В Сугаррамурди.

Он легко мог представить себе все эти чудовищные картины. Вот какую-то молодую женщину тащат за волосы через ту самую мрачную площадь; Дэвид словно воочию видел, как деревенские жители кричат на нее, швыряют в нее камни, как запаршивевшие собаки лают на нее, кусают… В его голове как будто звучал плач перепуганных крестьянских детей, запертых в темнице… зовущих своих родителей. Он видел священника в черном плаще с капюшоном, тот срывал с женщины одежду, ища на ее теле отметки дьявольского когтя…

Дэвид попытался выбросить все это из головы, сосредоточиться на дороге. Они теперь спускались уже к самым подножиям гор, а сквозь редеющие облака начали пробиваться солнечные лучи; скоро облака почти полностью рассеялись. Голубое осеннее небо засияло над зелеными холмами и долинами Южной Гаскони.

— Он рубил деревья, когда я впервые его увидела, — сказала вдруг Эми.

Дэвид повернулся к ней, отвлекшись от своих фантазий.

Она повторила те же слова. Это было начало монолога, который ей необходимо было произнести.

— Когда я впервые увидела Мигеля. Это было на басконской ярмарке. У местных крестьян есть такой вид спорта. Они называют его la force Basque. Herri Korolak. Это испытание силы для деревенских. — Челка Эми взлетела вверх от порыва ветра, ворвавшегося в открытое окно машины. — Он швырял валуны, и рубил бревна, и тянул канат… знаешь, он был чем-то вроде настоящей древней легенды. Вообще-то Волк уже был легендой, все говорили о нем, о гиганте из Этчалара, сыне знаменитого Хосе Гаровильо, о парне, обладавшем нечеловеческой силой. О jentilak из лесов Ирауту. У него была обнажена грудь, когда я его увидела, а мне было двадцать три, и все это было чисто физическим влечением. Мне жаль. Прости. Мне так жаль, черт побери…

Дэвид пытался понять, за что она извиняется; он гадал, перед кем она чувствует себя виноватой. Он слушал, а Эми все говорила и говорила, и ее слова время от времени сливались с гулом мотора, а саму ее заливал солнечный свет…

— Потом я поняла, что он очень умен, но… знаешь, просто настоящий жестокий и расчетливый убийца. Но его сила… то, что он был так известен, этот jentilak, все это… дразнило, как бы заслоняло собой чистую звериную суть. И поначалу секс с ним был хорош. Это правда, и мне очень жаль… Он обычно связывал меня. Я его кусала. Однажды он ранил меня, порезал кожу головы ножом. Это была сексуальная игра, с ножом. И меня это возбуждало…

Эми смотрела прямо перед собой, ее взгляд сосредоточился на холмах у горизонта.