Метка Проклятого (СИ)

Почти сразу ему стало ясно — чуда не произойдет. Лезть было тяжело, «канат» раскачивался, руки затекли. Сказывалась сидячая работа последних лет. Закончилось это тем, что Ира не выдержала, и подняла его вместе с полотенцем на стол, в тот момент когда он преодолел примерно половину расстояния. Она реально начала бояться что он сорвется, с большой для него высоты. Миша не стал ругаться, как было бы в кино, просто поблагодарил кивком, и жестом попросил наклониться.

— Принеси коньяка дорогая и наперсток, я не смогу пить его как из бочки.

— Кот, может не надо?

— Иришка, надо! К тому же мы так и не отпраздновали то, что Валик выздоровел. Как по мне — сейчас самое время.

Серая муть. Каждый раз засыпая, он оказывался тут. В этой невесомости, в бесконечном тумане. Наверно проклятием было не только уменьшение, но еще и это. У него не было нормальной жизни в реальности, и не было полноценного отдыха во сне.

Иногда ему казалось что он движется, иногда, что остается на месте. Случалось, Михаил пытался «плыть» — делал те же движения что и пловец брассом. В такие моменты возникало ощущение движения, но серый туман вокруг оставался без изменений.

Обычно, через пару минут, он прекращал трепыхаться, и снова парил в невесомости. Но сегодня что-то изменилось. В какой-то момент ему показалось — он тут не один. Миша покрутил головой, но никого так и не увидел.

— Может быть я схожу с ума? — произнес он.

— Еще нет, привет! — голос донесся откуда-то из-за спины.

Приложив некие усилия он развернулся всем телом, но при этом вновь не увидел ничего кроме серого тумана.

— Кто, ты? — крикнул он. И добавил задумчиво, — точно крыша едет. Слышу голоса, скоро и миражи увижу.

— Погоди, ты что, не видишь меня? — В голосе скользнуло удивление. — Тогда давай попробуем так.

Неожиданно туман немного рассеялся, и изумленный Михаил увидел мальчишескую фигуру. Паренек парил на расстоянии вытянутой руки. Его уши были забавно оттопырены, а голова побрита налысо. Одет он был во что-то похожее на больничную пижаму.

— Теперь вижу. Ты тоже заблудился тут?

— Нет, я тут гуляю. А вот ты, действительно заблудился, Проклятый.

— Откуда ты знаешь меня? — от удивления Миша задал совсем не тот вопрос, который вертелся на языке.

— Ты косвенная причина того, что я оказался тут. — Паренек говорил совсем не так как обычно говорят подростки. Но сейчас Михаила интересовало не это.

— Ты знаешь где мы сейчас?

— Сложный вопрос. Меня сбила машина, но я пока еще не умер. Хотя это вопрос времени.

— Значит мы между жизнью и смертью? В этой, как ее, нирване?

Пацан улыбнулся.

— Нет, это не нирвана. Это межмирье, ну или распутье, если угодно. А между жизнью и смертью тут только я.

— Извини, но я не понимаю тебя. Кстати, а как тебя зовут?

— Я постараюсь объяснить. Насчет имени, пусть будет Виталик, так меня назвали в последнем воплощении.

— А я Миша.

— Знаю, мы ведь некоторым образом связаны.

— Связаны? Чем? — удивился он.

— Извини, сейчас я начну говорить нормально. Так как ты привык. Когда ты взорвал дом ведьмы, рукоять «Норспеерамонуса» отбросило взрывной волной, ее нашел соседский паренек, как он выглядит, ты видишь перед собой.

— И как это связывает нас?

— Не думаю что тебя интересует именно это, — усмехнулся Виталик.

— Ты говоришь не как пятнадцатилетний пацан.

— Тринадцати. А тут я не пацан, считай что ты разговариваешь с душой, которая вечна.

— Вечная душа, межмирье, — пробормотал Проклятый, — зря, наверное, я никогда не был религиозен.

— Не переживай, — усмехнулся парень, — Все равно ни одна религия не учит тому, что надо. Однако мы заболтались, — он улыбнулся, — мне пора, а тебе еще искать свою дорогу.

— Тут я не вижу дорог. Невесомость вокруг, серый туман.

— Проклятый, тебе надо приложить сверхусилия. Это единственный шанс.

— Я по-прежнему не понимаю тебя.

— Представь, что тебя несет быстрое течение. Ты пытаешься прибиться к берегу, но у тебя не получается. Плыть тяжело, ты периодически ложишься на спину, отдыхаешь, и тебя снова выносит на середину реки. И скоро ты утонешь. Так вот, выплыть ты можешь, только не прекращая плыть. Не отдыхая. Даже когда это покажется совершенно невозможным.

— Плыть, как в воде?

— Вода это лишь образ. Важно само усилие. Но вот какое оно, ты должен понять сам. Плыви, беги, долби стену как узник.

— Но тут нет берегов, нет ориентиров, мне кажется, я кружусь на месте.

— Так придумай берег сам.

— Придумать? Что значит придумать?

— Представь берег, приложи усилия чтобы добраться до него. Тут у тебя нет ничего кроме воображения, используй его. Это твой единственный шанс. А сейчас извини, наши пути расходятся.

— Жаль. Спасибо, за помощь. — Ему очень не хотелось снова остаться одному, но он понимал, сейчас подросток исчезнет, а он будет барахтаться в сером мареве и дальше.

— Не стоит. Знал бы ты как тут красиво.

И паренек исчез. А Михаил проснулся через несколько минут, и разговор запомнил слово в слово.

В этот день он казалось ожил. До изнеможения бегал, старался забраться на стол по канату, двигал мышку, шутил с Ирой. Он был охвачен неким лихорадочным возбуждением, и ждал ночь.