Метка смерти

К счастью, прогулка по яхтенному причалу обошлась для Снейдера без больших потерь, так как – за исключением двух пулевых ранений в ступни – с Лунгстрёмом ничего не случилось, А ведь все могло закончиться по-другому, и тогда шарм ван Нистельроя не помог бы.

Нидерландская уголовная полиция снова конфисковала их оружие, взяла для проформы отпечатки пальцев и отправила труп Томаса Шэффера на вскрытие в Институт судебной экспертизы в Амстердаме. Наверняка Снейдеру придется еще приехать на подробный разговор с нидерландской генпрокуратурой, но пока ему разрешили покинуть страну. Однако уезжал он один, так как ван Нистельрою нужно было уладить бумажные дела, а Кржистоф должен был еще несколько дней оставаться в Лейденском университетском медицинском центре в Гааге.

Когда Снейдер навестил последнего сразу после операции, Кржистоф со слабой улыбкой поднял три пальца, и Снейдер в трех кратких предложениях сообщил ему, как все закончилось. Затем Снейдера с полицейским эскортом доставили в амстердамский аэропорт Схипхол. Коллеги проводили его до гейта, чтобы убедиться, что он действительно улетел.

И Снейдер с превеликим удовольствием это сделал. Его ранний рейс во Франкфурт вылетал в начале пятого, и он зашел на борт незадолго до взлета. Другие пассажиры уже сидели на своих местах. Между проходами располагался широкий ряд с четырьмя сиденьями, Снейдеру нужно было туда.

Он протиснулся на свое место. Рядом с ним у прохода сидел пожилой мужчина лет шестидесяти, который вполне профессионально играл в тетрис на своем телефоне. С другой стороны расположилась молодая мать с сыном не старше семи лет, который крутился и постоянно пинал Снейдера по ноге.

– Прекрати, мужчине это не нравится.

Как пить дать, – подумал Снейдер и хотел закрыть глаза.

– Если ты немедленно не сядешь спокойно, папа рассердится, когда будет встречать нас во Франкфурте.

Если он давно уже не обратился в бегство.

Бортпроводник попросил парочку у окна поднять шторки иллюминатора и напомнил мальчику и его матери, что ребенок должен быть пристегнут, а столик перед ним поднят.

– Почему? Я могу держаться за столик, – визжал мальчик. – И почему дурацкая шторка должна быть поднята. Снаружи все равно темно!

Хорошо, что они забрали у меня пистолет, – подумал Снейдер.

– По причинам безопасности, – терпеливо отвечал стюард.

– Но почему?

– Такие правила.

– Но почему это так?

– Смотри. – Бортпроводник дал мальчику цветной леденец, который тот тут же уронил на пол.

Снейдер огляделся. Салон был полон, и он не мог пересесть на другое свободное место.

– Мама, почему та женщина впереди слепая?

Снейдер ненадолго закрыл глаза, но теперь снова их открыл. В переднем ряду, наискосок от них, действительно сидела слепая женщина в солнечных очках, с повязкой на рукаве и тростью.

Мальчик снова пнул Снейдера по ноге.

Ты тоже сейчас ослепнешь!

Наконец они взлетели – и как только оказались в воздухе, мальчик по-настоящему распоясался. Сосед наклонился к Снейдеру и прошептал в ухо:

– Вам этот мальчик тоже действует на нервы?

– Да, но, к сожалению, у меня забрали все средства, и я не могу ничего предпринять. – Снейдер приподнял полу пиджака и показал пустую кобуру.

Мужчина уставился на него.

– Вы из полиции?

Снейдер кивнул.

– Ну, может, вам в голову придет что-нибудь еще.

Когда мальчик, крутясь, локтем попал Снейдеру в плечо, тот наклонился к ребенку.

– Ты хотел знать, почему шторки должны быть подняты? – прошептал Снейдер.

– Скажи мне, дедушка! – выкрикнул мальчик, развалился в кресле и снова пнул Снейдера.

– Чтобы стюарды видели, когда в нас врежется другой самолет, – ответил Снейдер.

Мальчик уставился на него с открытым ртом. Двух зубов у него не хватало.

– А если при столкновении в корпусе самолета появится трещина, – продолжал Снейдер, – весь воздух мгновенно высосет из салона. Сиденья вырвет из креплений, и их вместе с людьми выбросит наружу. Столик перед тобой тоже может оторваться, он полетит тебе в голову и перережет глотку. Тогда это будет выглядеть так… – Снейдер показал мальчику на своем телефоне фотографию из одного дела. – Видишь! Поэтому столик должен быть поднят.

Мать в ужасе смотрела на Снейдера. Мальчик тоже. Наконец он закрыл рот, и по щеке у него покатилась крупная слеза.

В этот момент самолет попал в зону турбулентности, и его сильно тряхнуло. Но мальчик сидел спокойно, не дергался, смотрел перед собой и не говорил ни слова.

Мужчина рядом со Снейдером молча улыбнулся и показал ему большой палец. Затем продолжил играть в тетрис.

Через полчаса, – за которые Снейдеру удалось немного подремать, – запищал его телефон. Приоткрыв один глаз, он покосился на экран. Сеть Wi-Fi на борту была такой слабой, что понадобилось несколько минут, прежде чем сообщение загрузилось полностью. Речь шла о судебно-медицинском отчете. Очевидно, патологоанатомы работали всю ночь.

Мальчик рядом с ним лежал, положив голову матери на плечо, – оба спали. Седой мужчина с другой стороны все еще играл в тетрис.