Метка

На деревянных табуретах сидят слушатели. Обычно стулья расставляют рядами, но посетителям разрешается передвигать их, ставить, как удобнее. Хорошо, когда на чтение имён кто-то приходит, – слушатели очень помогают мне сосредоточиться, напоминают о важности и красоте церемонии, я стараюсь произносить с чувством каждое имя. Быть может, кто-то пришёл вспомнить как раз этого человека. Вход на чтение имён открыт всем жителям города. Прочесть за один вечер всю Книгу мёртвых невозможно, но идут дни, недели, месяцы и годы – и каждое имя на мгновение оживает, наполненное дыханием чтеца.

Сухой воздух режет глаза. Надеюсь, что не усну, выстою до конца. Зевать за чтением не положено: церемония очень торжественная.

Мама идёт первой, за ней Верити, я замыкаю нашу маленькую процессию. Поднимаясь на помост, наступаю на слишком длинный подол платья и чуть не падаю. Мама бросает в мою сторону грозный взгляд, а Верити сдерживает смех. Мы зажигаем новые белые свечи от почти догоревших. Необходимо поддерживать огонь, не дать пламени потухнуть.

Произносим вступительные фразы ритуала и начинаем читать имена.

Прародители наши, мудрые и любимые! Мы помним вас. Ваши мудрые мысли дали нам мир и справедливость, слова – знание и милосердие, поступки – безопасность и достаток. Мы чтим вас. Мы помним вас. Вдохните воздух жизни, когда мы произнесём ваши имена, явите нам вашу мудрость, укажите нам путь.

Джеймс Пис

Исаак Адофу

Генри Чалис

Хоуп Майну

Ранган Сингх

Джейн Хендл…

После каждых пятидесяти имён чтец говорит: «Мы помним вас», и другой чтец произносит следующие пятьдесят имён. За вечер мы проговариваем тысячу имён.

Папиного имени в Книге мёртвых нет. Пока нет.

Той ночью мне снится сон.

Я вижу зал поминовений, кто-то произносит моё имя, и я не понимаю, как это возможно, ведь я жива и здорова. Потом чтец берёт ручку, вычёркивает моё имя, смотрит мне в глаза и громко захлопывает Книгу мёртвых.

Глава девятая

Следующие две недели дни похожи один на другой. Сплю, повторяю школьную программу, делаю что-то по дому, занимаюсь вместе с Верити. В первый день экзаменов мама будит меня рано. Жутко не хочется вставать, в голове туман, я не привыкла выбираться из-под одеяла до девяти часов.

Неделя проходит в абсолютной тишине экзаменов. Меня это успокаивает. Приятно сознавать, что каждый твой день расписан по минутам, всегда известно, куда идти и что делать. На обсуждении портфолио рисунков экзаменатор задаёт сложные и запутанные вопросы, требует пояснить мой «женственный» стиль рисования и громогласно недоумевает, позволят ли мужчины, чтобы знаки им наносила девчонка. Я очень вежливо отвечаю что-то о том, как важно собрать команду чернильщиков с различными взглядами и техниками, но с трудом удерживаюсь от резкого ответа, и такое со мной далеко не впервые. Женщин среди чернильщиков очень мало – это правда, но папа всегда говорил, что отношение окружающих не изменится, пока мы сами не заставим его измениться.

Высыпаться я не успеваю, так что к концу недели страшно выматываюсь, и мысли куда-то улетучиваются, прежде чем я успеваю их ухватить и додумать. На последнем экзамене – сдаём историю – я вдруг понимаю, что сижу, бездумно уставившись в пространство. Оглядываю просторный зал с высоким потолком, где я прослушала столько лекций и высидела столько собраний, и в голову лезут странные мысли. Был бы жив папа, он встретил бы меня после экзаменов, мы пошли бы куда-нибудь, устроили маленький праздник. Папа всегда знал, как отмечать особенные и важные события. Но ничего этого не будет. Я просто вернусь домой и буду ждать маму. Может, приготовлю ужин. Без папы мы обе словно разучились праздновать, торжественно отмечать какие-то достижения.

С некоторым усилием возвращаюсь к экзаменационному листку. Остался последний вопрос. Читаю задание раз, другой и озадаченно оглядываю зал. Интересно, кто-нибудь ещё дошёл до этого странного вопроса? Но все головы склонились над партами, ручки стремительно скользят по бумаге.

Вопрос: Приведите три примера возможного образа жизни в Сейнтстоуне, если бы Указ о выселении пустых не был исполнен.

Этого вопроса в списке для подготовки к экзамену не было. Мы никогда не обсуждали ничего подобного на уроках. Есть что-то противозаконное даже в допущении, что можно жить рядом с пустыми, существовать с ними в одном городе. Похлопывая кончиком ручки по губам, пытаюсь вообразить, что за жизнь ожидала бы нас тогда.

1. Если бы пустые жили рядом с нами, наш образ жизни оказался бы под угрозой. Отмеченные знаками стремились бы к правде, справедливости и чистосердечию, а мысли пустых и мотивы их поступков оставались бы скрыты от окружающих. В таком мире мы были бы уязвимы. История сохранила свидетельства агрессии пустых против отмеченных, логично предположить, что противостояние такого рода со временем только усилилось бы – пустые были убийцами по своей сути. Под угрозой оказались бы не только наша культура и вера, но и наши жизни.