Меткий (СИ)

Когда Всеволод вернулся в комнату, Юлиан лежал на диване, уткнувшись лицом в подушку. Из взвинченного состояния он перешел в глубоко депрессивное, но при появлении Меткова все же соизволил поднять голову и, увидев прутья в руках старшего товарища, бросил на него вопросительный взгляд.

- А это... зачем?

- Будем тебя от грехов освобождать. Раздевайся. Ну, можно не полностью, но попу обнажи.

Глаза мальчика округлились, он медленно встал с дивана.

- А нам... разрешат?..

- А мы и спрашивать ни у кого не будем. Ну, снимай штаны. Или ты уже не хочешь?

- Х-хочу. К-конечно, х-хочу... - заикаясь от волнения, промолвил Юлиан и принялся судорожно стягивать с себя брючки и трусы.

- Ложись на живот, руками держись за подушку, - продолжал командовать Всеволод.

Мальчик немедленно повиновался. Тощенькая белая попка, по которой явно не то что прутьями не проходились, но даже ладонью, наверное, ни разу крепко не шлепнули, сжалась и покрылась гусиной кожицей, все тело паренька содрогалось от нервной дрожи.

У Меткова не было ни малейшего опыта в этом деле, но уж раз вызвался, то будь добр соответствовать. Выбрав прут получше, он размахнулся и с силой опустил его поперек обеих детских ягодиц. Юлиан дернулся и громко взвизгнул.

- Что, очень больно? Мне перестать?...

- П-продолжай! - дрожащим голосом выкрикнул мальчик. - Б-бей с-сильнее! Еще с-сильнее!

Ужасаясь себе самому, Всеволод нещадно полосовал несчастную попку. Не привычный к боли Юлиан вопил во весь рот, извивался на диване, но ни разу не попытался прикрыться, так крепко вцепившись пальцами в диванную подушку, что даже чуть ее не порвал. Да и вместо обычных для мальчишки в его положении воплей "Нет!" и "Хватит!", он орал "Да!" и "Сильнее!". К концу экзекуции белая прежде мальчишеская задница являла собой сетку вздувшихся багровых полос на ярко-красном фоне, кое-где на их пересечениях проступила кровь. Метков понимал, что с такой попой Юлиану еще долго будет больно сидеть даже на его мягком диване, но, странное дело, едва прекратили свистеть розги, мальчишка расслабился и разлегся с блаженным выражением на зареванной мордашке. Всеволод осторожно погладил его по макушке. Юлиан повернулся к нему лицом, и Метков с удивлением обнаружил, что впервые за время их знакомства на лице этом сияет улыбка.

Глава 9.

Мальчик-павлин.

- Да ты просто гений педагогики! - полковник Афонькин, развалившись в кресле, чуть ли не с любовью взирал на Меткова. - Вот никогда бы не подумал, что этого истеричного мальчишку можно утихомирить розгой!