Метод книжной героини

– Как ты заставляешь меня принимать быстрые решения и говорить необдуманную правду? – спрашиваю я, подобрав точную формулировку, к которой невозможно докопаться.

– Когда ты бесишься, то становишься предельно честной и с окружающими, и с собой.

– А рядом с тобой я всегда бешусь, – говорю я, закатывая глаза.

– Именно.

– Может, Буся права и манипулятор все-таки ты?

– Твоя бабушка так сказала? – удивляется Елисей.

– Подруга. Не волнуйся, она не местная и никого здесь не знает.

– Так ты шабаш устроила, чтобы меня обсудить? И какой вердикт?

– Решили, что ты тот еще засранец.

– Тогда почему ты подошла?

– Ты знаешь почему, – я смущенно отвожу взгляд.

– Нет, не знаю. Лана, у меня есть столько же подозрений насчет тебя, как у тебя насчет меня, но я не верю, что ты в этом замешана. Не хочу в это верить, хочу тебе доверять. Ты сказала, мы команда, но взаимно ли мое доверие, вот в чем вопрос?

Шепот нескольких голосов шумит в ушах. Буся, Катя, Сева, папа. Они все мне что-то говорят и советуют, объясняют и пытаются донести, но я выключаю звук в один щелчок и отвечаю своим голосом:

– Да.

Звонок на урок разлетается волнующей трелью. Слышится быстрый топот нескольких десятков ног, а я не могу оторвать взгляд от сияющих темных глаз, которых едва-едва касается челка. Елисей не врет мне. Я это знаю. Просто знаю.

– Встретимся после уроков, – говорит он, ослабляя хватку на моей руке.

Его пальцы соскальзывают с моей ладони, но я хватаюсь за них крепче, приподнимаясь на носочки. Порывисто целую Елисея в щеку и, пока не сгорела со стыда, убегаю на урок. Маленькая месть за все его выкидоны греет сердце, провожу костяшками пальцев по губам. Я сделала правильный выбор, потому что он мой. Не хочу больше быть ничьей марионеткой, и не важно, какие у кукловода намерения. Хочу сама принимать решения, сама ошибаться и все исправлять. Не нужны мне планы, жизнь никогда не будет идеальной, а вот счастливой мы делаем ее сами. И сейчас я чувствую именно это – счастье, несмотря на то, сколько темной мглы еще впереди.

Звонок с последнего урока разгоняет кровь по венам. Сердце взволновано, но душа спокойна. Спускаюсь на первый этаж, Елисей стоит напротив раздевалки отдельно от толпы. Не может быть! Он не смотрит в телефон! Подхожу ближе, изо всех сил сдерживая улыбку, но эта миссия так и остается невыполненной, потому что в глазах Елисея сияет чистое звездное небо, от которого голова идет кругом.

– Иди за мной, – говорит он, кивая в сторону дальнего крыла, где располагаются кабинеты начальной школы.

Пересекаем шумный холл, проходим по пустому коридору и останавливаемся у кабинета музыки. Елисей достает из кармана ключ и открывает дверь:

– Входи.

– Откуда у тебя ключ?

– Преимущество быть генералом. Здесь после обеда нет занятий.

– Но…

– Лана, давай живее. Поговорим внутри.

Послушно переступаю порог. Ряды парт из темного дерева выстроены амфитеатром, напротив висит зеленая меловая доска, которую никак не заменят на маркерную, а перед ней массивный стол словно из прошлого века, с резными ручками на ящиках и стопкой цветных папок, где хранятся слова и ноты музыкальных произведений.

Скрип закрывающегося замка тонет в тишине, и я резко оборачиваюсь.

– Эй! Что ты?..

– Мы в домике. – Елисей убирает ключ в карман темных брюк.

Он прищуривается, пробегает по мне взглядом снизу вверх и склоняет голову, загадочно улыбаясь, будто придумал что-то веселое только для него одного.

– Чего ты так смотришь? – спрашиваю я, опасливо отступая.

– Потому что ты мне разрешила.

– О чем это ты?

– Уже забыла? Ты сказала, теперь мне можно все.

– И что ты понял под «все»?

– У этого слова довольно однозначное понятие. Все значит все.

Шире распахиваю глаза и делаю еще один шаг назад.

– Ты меня поцеловала, – довольным тоном говорит Елисей, медленно приближаясь.

– И что? Ты сам не раз так делал.

– В щеку.

– Ну и?

Наше передвижение приводит меня к столу. Упираюсь в него поясницей и поднимаю руку, выставляя ее перед собой:

– Стой на месте.

Елисей притормаживает и опускает подбородок, включая глаза-бластеры, которые с легкостью пробивают насквозь, но совсем не ранят.

– Этого мало, Лана.

– Всему свое время, – пищу я.

– А чего ты так испугалась? – насмешливо спрашивает он. – Подумала, что я привел тебя сюда и закрыл, чтобы урвать наконец-то первый поцелуй?

– Нет! – Мой голос звучит все выше.

– Зря.

Мое и без того тяжелое дыхание рвется на короткие вдохи и выдохи.

– Перестань. Это не смешно.

– Я не шучу. Давай разыграем сценку из романа. Помню, в блокноте был похожий кусочек. Я холодный плохиш, а ты милая смущенная отличница.

– Что еще за ролевые игры?!

– А что? Мы одни в кабинете, нравимся друг другу. Или я не похож на героя романа?

Сатана, ты там не хочешь пригласить меня на чай? Я уже чувствую, как адский огонь поднимается от ступней и облизывает кожу обжигающими языками пламени. Рассматриваю Елисея: рукава белой рубашки закатаны до локтей, за расстегнутым воротником блестит серебряная цепочка, на его губах зловещая и завораживающая полуулыбка, темные густые волосы небрежно уложены.

– Похож, но…