Метод подчинения

Не пытается убедить меня, что я несу какой-то бред, и не удивляется больше нелепым обвинениям.

Какого хрена?

Я резко перестаю всхлипывать и отталкиваю мужчину от себя.

Несколько секунд мы смотрим друг другу в глаза, и я вижу в его взгляде то, что заново ломает мой недавно кое-как склеенный мир.

- Зачем…

Мой голос звучит так, будто я выкурила полпачки сигарет разом.

- Оля, прости… я… - Мужчина запускает пятерню в свою темную шевелюру, нервно проводит по ней.

- Господи… Какие же вы все… - Я вдруг чувствую такое отвращение ко всем мужчинам мира, что не передать.

Меня снова начинает мутить.

А ещё через мгновение, как будто становится всё равно. Плечи опускаются и, смотря на молодого мужчину, с которым ещё утром была счастлива, тихо произношу:

- Ты хоть понимаешь, во что втянул меня?

- Послушай…

Да где уж вам, небожителям, опускаться до нашего уровня… Можно купить, продать… Это ведь все не имеет никакого смысла.

- Почему ты сразу не сказал мне? – Снова повышаю голос. – Я бы нашла другие варианты… я бы пошла в банк… Господи… я же была с тобой! Я поверила тебе!

Даня слушает молча, лишь озабоченно вглядываясь в моё лицо.

- Ненавижу тебя. Всех вас.

Собираюсь выйти из кабинета, но Удальцов ловит мою руку, поворачивая к себе.

- Он обещал, что не тронет тебя…

Мои брови, кажется, залезли на затылок.

- Не тронет? – Это он серьёзно сейчас? – Ох, Даниил Сергеевич, он ТРОНЕТ. Ещё как тронет. В таких местах и таких позах, что вам и не снилось! – Во мне кипит такая злость, что не могу остановить поток ужасных, грязных слов. – Но Вас это больше не касается.

Вырываю резко руку и бросаюсь к выходу из кабинета, по пути чуть не сбиваю цветок в большой кадке, хватаю свои вещи с дивана в приемной и вылетаю в коридор, а потом и прочь из этого прогнившего изнутри алчностью и пороком здания, не разбирая дороги.

Слезы градом льются по щекам.

Пробегая мимо охраны, чуть не распластываюсь у них перед носом, торопясь оказаться на улице, вдохнуть в грудь воздуха, так, чтобы легкие не сдавливало, но легче не становится. Мою грудь жжет невыносимо, от осознания собственной никчемности, беззащитности и отчаяния.

Три сеанса…

Три сеанса.

Я не знаю, что меня ждёт.

Как это будет.

Может, послать их всех и свалить куда-нибудь подальше? Только вот денег нет и ехать мне некуда.

Бессильно опускаюсь на лавку в парке, до которого успела добежать.

Я ведь успела влюбиться в Даню.

Не хотела, опасалась, избегала. И все равно влюбилась. Как дура полная.

Как малолетка.

И такое предательство с его стороны меня просто убило.

Хотя, это не предательство даже, а просто образ жизни. Подстраиваться под обстоятельства.

Нужна была помощница? Так вот тут есть одна дурища.

И поможет, и приласкает…

Твою мать… Как от самой себя противно.

И все-таки, вспоминая его виноватое лицо, никак не могу вырвать из себя эту идиотскую, никчемную, совершенно неоправданную надежду, что, может сейчас, после того, что случилось между нами ночью и утром, я не совсем безразлична ему.

И это самое гадкое.

Потому что, на фоне этих мыслей, остальные проблемы – муж, не признающий наш разрыв, отсутствие жилья, денег, даже Удальцов – старший с его маниакальными наклонностями, кажутся не такими острыми.

Я просто вот сейчас в данный момент, сидя в парке, на холодной лавочке, больше всего хочу знать, что Даня испытывает ко мне то же, что и я к нему.

И что вчера мне не показалось.

И мы действительно сходили с ума вместе.

Только Оля Алексеева – взрослая девочка.

И не верит она больше в сказки.

***

- Бля, Лёлик… Ты бы хоть почаще звонила. А то мы с матерью испереживались уже…

Сашка приехал через полчаса, после того, как я позвонила.

Никогда раньше не отличался такой оперативностью. Но, может, мой срывающийся голос заставил его поторопиться, или то, что нам действительно очень нужно было поговорить.

Мы сидим в ближайшей к парку кафешке, пьем кофе, и я впервые в жизни не знаю с чего начать разговор с братом.

Он кажется мне таким родным сейчас, я так соскучилась по нему и маме, что слёзы наворачиваются… А может, просто устала быть сильной девочкой и держать всё в себе.

- Я хочу вернуться домой. – Говорю после долгой паузы. Молчать больше нет сил.

- Лёлик, что у тебя происходит? – Он смотрит озабоченно, пытаясь что-то разглядеть в моем лице.

- Честно? – Набираю в лёгкие воздуха. - Полный пиздец.

Он долго не решается что-то ответить, а потом тихо произносит:

- Это из-за меня, да?

- Не только из-за тебя. Из-за всего. Я просто перестала понимать, как мне жить и что делать… - Снова комок в горле. – Саш, я устала. Хочу домой, найти другую работу… Жить потихоньку, чтобы меня никто не трогал. Чтобы от меня все отстали, наконец.

- Ты знаешь, что всегда можешь вернуться. – Уверенности в голосе чуть прибавилось. – Мать скучает по тебе, извелась вся. Ты не звонишь, не отвечаешь… Знаешь же её, весь корвалол выпила уже.

- Завтра позвоню ей, скажи.

- Что у вас с Лёхой?

- Мы разводимся. – Выдыхаю тяжелую информацию. – Точнее, я развожусь с ним.

- Он звонил мне.

А вот это что-то новенькое.

- Зачем?