Метод подчинения

Чаще всего, для собственного удобства.

Либо из трусости.

Есть одна такая девочка – Оля Алексеева, которая, по наивности своей, доверяла людям и видела в них только хорошее.

И теперь ей предстоит за это расплачиваться.

Своим телом.

Самое противное во всём этом то, что Удальцова я ненавижу всей душой. При одном только взгляде на него впадаю в мерзкое оцепенение.

Никакими усилиями не могу представить в голове наше совместное нахождение в постели.

Да, я видела эротические сны с его участием.

Но это было до того, как он показал свою истинную сущность.

И теперь…

Я никогда не спала с тем, к кому не испытываю хотя бы симпатии.

Пятьсот тысяч…

Какие-то сраные пятьсот тысяч!

Столько стоит моя гордость?

Столько стою я?

Уже к утру, когда, так и не сомкнув глаз, я достигла состояния застывшей мумии, смириться со своим положением стало как-то легче.

На меня напала апатия и безразличие к происходящему.

Хочет меня?

Да пусть подавится.

Но я не собираюсь быть тряпкой.

Больше не хочу.

Если у нас договор, значит, есть и условия.

И их нужно немного подправить.

***

- Всего четыре.

Собеседник по-прежнему не перебивает меня, только сверлит взглядом.

- Первое: Я бы хотела остаться жить в служебной квартире, но перевестись в другой отдел, или обратно на склад.

Никакой реакции. Идеальный покер-фейс.

- Второе: вы можете помочь мне развестись с мужем. Это, как бы, не обязательное условие, скорее вопрос…

По-прежнему молчит. Потирает подбородок указательным пальцем и молчит.

- Третье: Я не хочу, чтобы встречи проходили в той комнате… - Запинаюсь, становится тяжело дышать – В Фиолетовом.

Вот тут брови «собеседника» немного приподнимаются.

Но, по-прежнему, ни звука.

- Это может быть любая другая комната… - Уверенность предает меня с каждой секундой. – Только не та же самая…

Как вспомню девушку, что была распята на черных простынях, пробирает дрожь.

Что он там делал с ней одному Богу известно…

Не хочу… Не могу на ту же постель.

Если уж пытки терпеть, то в каком-то другом месте.

Пусть это и глупо.

- В общем-то, это всё. – Голос предательски хрипит. – Последняя просьба… - Становится совсем трудно произносить слова. – Не причиняйте мне сильной физической боли.

На моей последней фразе Удальцов склоняет голову на бок, словно прикидывает в уме какие-то расчеты.

Он долго раздумывает, потом спокойно произносит:

-Ты хочешь, чтобы эти условия были прописаны в договоре?

Никаких эмоций. Деловой тон. Холодный и беспристрастный.

Я прекрасно понимаю, что в моей ситуации рассчитывать на какие-то уступки, по меньшей мере, глупо.

- Достаточно, чтобы вы просто их выполнили.

Мои руки трясутся. До сих пор не верю, что подписываюсь на такое.

- Я сообщу время и место.

Вот так просто.

Никаких споров и оговорок.

Он что, согласен?

Это значит «да» или «нет»?

Если «да», может, надо было ещё денег попросить?

Не, а что…

За моральный, так сказать, ущерб.

И всё.

Я в полном ступоре.

Снова молчание. Стальной взгляд. Никаких эмоций.

Думаю, пора сматываться.

Пока не передумал.

Поднимаюсь и киваю. Непонятно зачем.

Просто нервы.

Покидаю кабинет, не попрощавшись.

Обойдется.

Я и так на пределе.

Только бы не свихнуться, правда.

Надо не думать о плохом.

Он сообщит.

Время и место.

Время и место.

Время и место…

Новая мантра.

Чёрт бы его побрал.

Глава 18

***

Меня переводят.

К Либерсону.

В идеале, нужно было совсем уволиться, но положение не позволяет мне сейчас раскидываться рабочими местами. Денег и так впритык.

Оклад оставляют такой же. То есть за минусом долга. Пятьдесят тысяч.

Марина звонит и требует объяснений: «не как коллега, а как подруга, и просто хороший человек».

Я обещаю ей, что мы вместе сходим на обед, и я всё объясню.

Просто отмахиваюсь от проблем, будто это мухи.

Мы не встречаемся с Даниилом. Он уехал в командировку.

Это дает мне фору.

Хотя бы для того, чтобы успокоиться и не придумывать несуществующие чувства ко мне у мужчины, с которым было так хорошо.

А потом плохо.

Чёрт. Это сложно.

Не думать.

Не придумывать.

И не надеяться.

Всё-таки, я не железная.

Поэтому, когда остаюсь одна, пытаюсь придумать себе различные занятия, чтобы отвлечься от мыслей о Дане.

Например, позвонить матери.

- Олечка… - Выдыхает мама, схватившая трубку после второго гудка.

- Привет, мам.

- Ты в порядке? Где ты? Что с тобой происходит? – Сразу начинает сыпать вопросами, а я понимаю, что соскучилась.

- Со мной всё хорошо, мам. Я живу на служебной квартире. У меня новая работа, и… - Делаю вдох, чтобы выдать сложную информацию. – Я развожусь с Лёшей.

На некоторое время в трубке повисает молчание.

- Это что, шутка? – Голос у мамы, как я называю, «предвалидольный».

-Нет. Это не шутка. Мы разводимся. Давно нужно было это сделать.

Конечно, я пока ещё ничего не сделала для решения этой проблемы. Никаких документов не собирала, не узнавала даже. Но вопрос однозначно решёный.

Если Удальцов откажется помогать мне, я сама найду выход.

Не знаю, как, но найду.

- Доченька, когда ты приедешь? Нам о многом нужно поговорить, тебе не кажется?

- Приеду, мамуль, как будет время. Просто сейчас на работе завал. Я же в другой отдел перевелась. Может к выходным получится, я позвоню.