Метод подчинения

Его глаза неожиданно меняют цвет. Даже так, в полумраке, слабом отблеске работающего телевизора, это заметно. И выражение лица сменяется каким-то незнакомым.

Ошарашенным что ли.

А потом он поднимается.

Отпускает мои руки и уходит.

Я остаюсь в полной растерянности.

Одна.

Звук захлопнувшейся двери отдаётся спазмом в груди и голове.

Очень громко.

Несправедливо.

Я не заслужила это.

Не заслужила…

Сворачиваюсь калачиком на диване и скулю в декоративную подушку, плотно стиснув зубы, хотя хочется кричать в голос.

Это всё не со мной происходит.

Не со мной!

Грёбанный Удальцов со своим непробиваемым скверным неприступным характером!

Как же ты меня достал.

Ненавижу.

Ненавижу.

Ненавижу…

Нет.

Больше нет.

Мантра сломалась.

Да что со мной происходит?

Я больше не испытываю к нему ненависти и презрения, как раньше.

Теперь и сама не знаю, как свои чувства обозвать…

Помешательство.

Шизофрения.

Садомазохизм.

Засыпаю прямо на диване в обнимку с подушкой.

До самого утра не вижу снов, просто в какой-то чёрной дыре.

Не помню, когда такое последний раз было.

Может и никогда.

Глава 30

***

Последующие три дня я живу в доме Удальцова, как квартирантка.

У меня есть все удобства.

Еда. Телевизор. Широкая ванна.

Этакий номер люкс в жилой элитной многоэтажке.

Нет самого Удальцова.

Точнее, он, как бы, есть, но мы практически не видимся. Мужчина приходит за полночь и уходит рано утром, кидая иногда мне только острый, как ледяная сосулька, взгляд.

Я молчу.

Просто не знаю, о чём и как разговаривать, после того вечера, когда он оставил меня одну.

Дни мои тянутся, как липкая, вязкая резина, и радует только одно: я дозвонилась до Сашки.

Брат скомкано рассказал о том, что действительно теперь состоит в отношениях, и обещал познакомить со своей девушкой, как только я решу свои проблемы, а он свои.

Прозвучало как-то завуалированно оскорбительно, но на него обижаться не умею совсем. Это какая-то патология, может быть, но любовь к брату даже сильнее, чем к маме. Я просто чувствую за него ответственность, неважно, что мальчик давно вырос и уже пытается строить семью.

Боже.

Чувствую себя каким-то бесполезным навязчивым серым пятном в жизни близких (и не очень) людей, что окончательно приводит в депрессию.

К вечеру пятницы уже совсем плохо.

Я пропадаю в дебрях самобичевания, опустившись до того уровня, где вспоминаю наши с Лёшей светлые моменты.

Это полный провал.

Окончательно не сойти с ума помогает только телевизор, в который пялюсь целыми днями в перерывах между мысленными потугами и приготовлением еды.

Последней в холодильнике Сергея хватит на роту солдат, но мне нужно чем-то занять руки, голову и время, а готовка в этом здорово помогает.

Я колдую над здоровенной уткой, никак не желающей помещаться целиком в форму для запекания (понятия не имею, кто её будет есть…), когда на кухне бесшумно, как привидение, появляется Удальцов.

Не знаю, сколько времени он наблюдает за моими действиями, но, наткнувшись на стальной взгляд, ощущаю, как воздух выбивает из лёгких.

Мы некоторое время буравим друг друга глазами. А потом он тихо, но чётко говорит:

- Собирайся. Поедем в клуб.

Я чувствую негодование. И разочарование. И обиду. И ещё много-много чего. Но вымолвить могу только вялое:

- А утка..? Я же…

- Брось её. – Жёстко. От чего колени подкашиваются. – У тебя пятнадцать минут.

Почему-то не спорю.

В горле ком.

Бросаю несчастную измученную тушку птицы и иду в ванную, чтобы оценить свой вид.

Это фиаско.

Круги под глазами очаровательной фиолетовой синевой украшают лицо, волосы, будто пакля, торчат во все стороны.

Даже натянутая улыбка не помогает исправить отражение в зеркале. Только портит всё своей ненатуральностью.

Решаю пойти самым простым путём.

Быстро ополаскиваюсь и сушу волосы феном. Макияж совсем не накладываю. Единственное, что сейчас красивое во мне – это бельё – чёрное, кружевное, купленное давно, но ни разу так и не надетое. Не было подходящего случая.

Я и сейчас не знаю, подходящий ли он, но почему-то захотелось.

Сверху напяливаю трикотажное обтягивающее платье.

Это не совсем клубный вариант, но и я не прибухнувшая студентка, которая ищет приключений. Я вообще не знаю, зачем мы туда едем.

Мне и дома хорошо, а в душе какое-то недоброе предчувствие.

Сергей встречает меня в коридоре, осматривает на скорую руку созданный образ, как-то странно прищуривается, а потом протягивает пальто, помогая его надеть.

- Зачем мы туда едем? – Озвучиваю вопрос, когда уже оказываемся в машине.

Мужчина привычно за рулём, расслабленно ведёт машину, выезжая на проезжую часть.

Бросает мне короткий взгляд.

- Второй сеанс по контракту.

Холодно. Резко. Как ножом отрезал.

У меня губы немеют. По спине холодок, то ли от страха, то ли от понимания: всё, что я принимала за шаги навстречу – всего лишь пыль в глаза.

Не знаю, зачем это было.