Метод супружества (ЛП)

Нора хорошо мне платила. Слишком хорошо, честно говоря. Я всего лишь бариста. Конечно, я помогала управлять заведением, когда Нора впадала в депрессию, болела или устраивала бурю. Тина тоже так поступала.

Это не рутинная работа. Мне чертовски нравится в пекарне — за исключением раннего утра, к которому я никогда не привыкну. Мне нравится работать с людьми, которых я люблю, и вокруг всегда вкусные сладости. У меня есть свобода, все льготы и достаточно денег, чтобы платить за аренду моего коттеджа на берегу моря, а также покупать себе одежду и красивую мебель. Этого достаточно, чтобы прожить замечательную жизнь.

Я прожила в Америке достаточно долго и работала на достаточном количестве должностей, чтобы понимать, что это не просто получить.

Так что да, моя лучшая подруга гребаное сокровище. За исключением того случая, когда она пыталась заставить меня отправиться в свадебное путешествие и взять выходной после того, как я выйду замуж. Конечно, если бы мне действительно нравился мой муж, я была бы счастлива провести неделю, трахаясь и распивая напитки с зонтиками где-нибудь на пляже. Это было бы потрясающе.

Как бы то ни было, это гребаный кошмар.

— Что, черт возьми, ты наделала, тупая сука? — говорю я вслух, откидываясь на подушку и прикладывая ладонь ко лбу. — Тебе крышка.

***

Мне потребовалось много времени, чтобы встать с постели.

Затем я посидела под душем около тридцати минут, прежде чем почистить зубы и нанести немного увлажняющего крема, который дала мне Нора, потому что она пришла в ужас, узнав, что я использую на лице то же самое, что и на теле.

Я не увлекаюсь дорогими средствами по уходу за кожей, как Нора, но должна сказать, что мне действительно понравилось то, что она мне дала. Пахнет тоже приятно. Хотя я не заметила большой разницы, кроме ценны.

Моя кожа хорошо держится и без ботокса, несмотря на то что в юности я предпочитала загорать на пляже Бонди без солнцезащитного крема. Хорошие гены. Единственное, что моя мать сделала для меня.

Я не какая-то неприхотливая сучка. Делаю маникюр раз в две недели. Массаж каждый месяц. Каждые шесть недель крашу свои золотистые волосы, чтобы создавался эффект осветленных прядей, а секущиеся кончики были подстрижены. Благодаря всему тому загару, который я приобрела в юности, у меня был своего рода базовый слой, и моя кожа всегда легко загорает. На переносице у меня небольшая россыпь веснушек, которая зимой становится более заметной.

Я прикусила губу, рассматривая свое обнаженное тело.

Когда мне было за двадцать, когда я была замужем, то всегда была стройной, подтянутой, и во мне не было ни грамма жира. Я постоянно была голодна, подсчитывала калорийность каждого кусочка пищи, который попадал мне в рот, и всегда находила, что с моим организмом что-то не так.

Мои отношения с самой собой и едой были, мягко говоря, нездоровыми.

После моего развода и переезда потребовались годы, чтобы избавиться от этого дерьма. Есть то, что хочу: любить свое гребаное тело. Не желать покончить с собой из-за того, что съела кусочек торта.

Помогла работа в пекарне.

Не моей талии, а с тому, чтобы понять, что моя ценность измеряется не размером моего платья.

Как бы то ни было, мои бедра стали шире, а живот больше не плоский, как стиральная доска, но я все еще такая, какую большинство людей сочли бы стройной. Я по-прежнему великолепно выгляжу в одежде.

Иногда, глядя на свое обнаженное тело, я слышу в голове голос моего бывшего мужа, рассказывающий мне обо всем, что со мной не так.

Чаще я слышу его голос в те дни, когда у меня такое похмелье.

— Гребаная выпивка, — пробормотала я своему отражению, топая в комнату, чтобы натянуть спортивные штаны и выцветшую футболку, на которой, возможно, когда-то было написано: «Я видел чудаков в Барселоне».

Я не потрудилась застелить свою постель. Обычно так и делала, хотя и презирала это занятие, особенно в ранние утренние часы, когда вставала. Но я как-то читала о том, что заправленная постель настроит вас на весь день и сделает вашу жизнь менее похожей на пожар в мусорном контейнере.

Как бы то ни было, я мало что могла сделать, чтобы моя жизнь не стала похожа на пожар в мусорном контейнере.

Кофе для меня сейчас самое важное.

Я, спотыкаясь, дохожу до кухни, морщась от солнечных лучей, льющихся в окна, глядя на океан, который обычно скрашивал мое утро и напоминал о доме.

Никаких признаков Кипа.

Это хорошо.

Я не могу справиться с этим прямо сейчас.

Особенно не могу смириться с ним и с жареным сыром, который он приготовил мне вчера вечером. Ему не нужно было готовить это для меня. Он мог бы послать меня к черту. Я бы посоветовала мне отвалить.

Этот жест был слишком… тактичным, на мой взгляд.

Соседи по комнате. Вот кем мы были.

Я занялась приготовлением кофе и убедила себя, что на самом деле умереть от похмелья невозможно.

Подпрыгиваю, когда входная дверь открывается и закрывается, и на секунду думаю о том, чтобы броситься к кухонному столу, схватить нож из набора и замахнуться на незваного гостя.

Потом я вспомнила.

Мой сосед по комнате.

Кип вошел на кухню весь в поту.

И без рубашки.