Читаем Методика изучения повседневной культуры в музее и школе полностью

По представлениям русичей, женщина была священным существом, так как продлевала и хранила род, была носительницей мудрости. Поэтому женская одежда включала в себя больше оберегов, чем мужская. Все одежды женщины были длинными и тщательно скрывали фигуру. Вышивки на рубахах было больше, в качестве оберега между воротом и рукавами нашивали полики – декоративные вставки ткани на плечах. Княгини и боярыни носили по две рубахи – нижнюю полотняную, или исподницу, и шелковую верхницу. Домашней одеждой служили расклешенные платья на двух лямках без рукавов – сарафаны. На рубаху и сарафан надевали для тепла широкую короткую кофту на лямках – душегрею. Для редких выходов на улицу в сундуках держали покрытые атласом шубы, муфты, мягкие сапоги на каблуке. Простые крестьянки на рубаху надевали поневу – полотнище ткани вокруг бедер – и запону для верхней части. Обувью служили лапти, поршни или черевики из кожи чрева (брюха) животных. Главным оберегом женского костюма был головной убор. Язычники считали женские волосы опасными и вредоносными для окружающего мира. Если женщина «светила волосом», то она навлекала на себя и своих близких злые силы. Заговор того времени гласил: «Спаси меня от колдуна и бабы простоволосой». Входить в храм с непокрытой головой женщинам нельзя и сегодня. На Руси «опростоволоситься» означало опозориться. Головной убор завершал костюм женщины, показывал достаток семьи и имел социальное значение. Девушки носили обруч – венчик – и богато украшенную коруну, которые не закрывали затылок и косы. С ХIII в. женщины стали носить напоминающие луковицы кокошники, которые надевали на плотно прилегающий к волосам повойник. Другим головным убором женщин была кика с торчащими вверх надо лбом рогами. Рога были оберегом, символом плодородия и продолжения рода, поэтому старухи кики не носили. Церковь осуждала эти языческие представления, поэтому женщин в киках в храм не пускали. Зимой надевали шапки с меховой опушкой и покрывали их убрусами – платками. Женскими оберегами служили украшения, причем в городах их носили больше, чем в деревнях. Украшения магически защищали шею, руки и голову от злых сил. Амулетами служили металлический шейный обруч – гривна, подвески в волосы на уровне висков – височные кольца, подвески к головным уборам – колты – и браслеты-обручи, используемые в ритуальных языческих танцах. В городах также носили бусы – монисто из стекла, а серьги как варварское изобретение не пользовались популярностью. Самым излюбленным украшением были амулеты-привески из серебра, бронзы или меди в виде коня – символа добра и счастья, связанного с культом Солнца. Привески в форме водоплавающих птиц олицетворяли животворные свойства воды. Символами достатка, которые одновременно помогали женщине удерживать богатство в семье, являлись обереги – ложки, ковши, ключи, гребни. Символическое изображение бога-громовержца – бубенчики – охраняло людей от злых духов и нечистой силы.

Языческие обряды православных праздников

У славян Новый год начинался 1 сентября, а летоисчисление велось от сотворения мира, которое случилось на 5508 лет раньше исходного события нашей эры – Рождества Христова. Все праздники были связаны с циклом земледельческих работ. Рождество Христово и Крещение были соединены зимними святками. Русичи считали, что Бог обрадовался рождению сына и выпустил погулять на землю леших и ведьм, поэтому придумали ритуал обезвреживания и отпугивания нечистой силы – ряженье. Они наряжались в костюмы животных и людей, бродили гурьбой по улицам, разыгрывали сценки, заходили в дома и смешили всех. Персонажами ряженых были коза, медведь, журавль, петух, лошадь, боярин, купец, знахарь и пьяница. Костюмы и маски делали из шерсти, бересты, соломы, меха и бытовых предметов. По мнению русичей, смех был направлен на приумножение человеческого рода, животных и урожая. Коза считалась символом изобилия и достатка в доме, поэтому на святки пекли козули – печенье в форме фигурок животных. Козули ставили на стол, окна, дарили, давали скоту, колядующим – молодежи и детям, которые пели прославляющие дом и хозяина рождественские песни – колядки. По улицам провозили соломенную девушку в рубахе – Коляду. Также называли праздник зимнего солнцеворота. Русичи верили в гадания и служили языческой богине фортуны Гаде. С помощью петуха или курицы и предметов, которые те клевали, узнавали будущее. Его также определяли по очертаниям застывшего на подносе воска. Пели «подблюдные песни» и доставали из огромного блюда чье-то украшение: какая песня, такая и судьба. Гадали на перекрестке дорог по доносившимся издалека звукам. Церковь считала гадания грехом, после которого требовалось очищение святой водой. Разгулу темных сил наступал конец в день Крещения. В реке делали прорубь, ставили политый свекольным соком ледяной крест и набирали святую воду. У колодцев ставили кресты из двух щепочек, перевитых красной нитью, на домах их рисовали углем.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Люди и динозавры
Люди и динозавры

Сосуществовал ли человек с динозаврами? На конкретном археологическом, этнографическом и историческом материале авторы книги демонстрируют, что в культурах различных народов, зачастую разделенных огромными расстояниями и многими тысячелетиями, содержатся сходные представления и изобразительные мотивы, связанные с образами реликтовых чудовищ. Авторы обращают внимание читателя на многочисленные совпадения внешнего облика «мифологических» монстров с современными палеонтологическими реконструкциями некоторых разновидностей динозавров, якобы полностью вымерших еще до появления на Земле homo sapiens. Представленные в книге свидетельства говорят о том, что реликтовые чудовища не только существовали на протяжении всей известной истории человечества, но и определенным образом взаимодействовали с человеческим обществом. Следы таких взаимоотношений, варьирующихся от поддержания регулярных симбиотических связей до прямого физического противостояния, прослеживаются авторами в самых разных исторических культурах.

Алексей Юрьевич Комогорцев , Андрей Вячеславович Жуков , Николай Николаевич Непомнящий

Альтернативные науки и научные теории / Учебная и научная литература / Образование и наука
Очерки по русской литературной и музыкальной культуре
Очерки по русской литературной и музыкальной культуре

В эту книгу вошли статьи и рецензии, написанные на протяжении тридцати лет (1988-2019) и тесно связанные друг с другом тремя сквозными темами. Первая тема – широкое восприятие идей Михаила Бахтина в области этики, теории диалога, истории и теории культуры; вторая – применение бахтинских принципов «перестановки» в последующей музыкализации русской классической литературы; и третья – творческое (или вольное) прочтение произведений одного мэтра литературы другим, значительно более позднее по времени: Толстой читает Шекспира, Набоков – Пушкина, Кржижановский – Шекспира и Бернарда Шоу. Великие писатели, как и великие композиторы, впитывают и преображают величие прошлого в нечто новое. Именно этому виду деятельности и посвящена книга К. Эмерсон.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Кэрил Эмерсон

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука
Самоуничижение Христа. Метафоры и метонимии в русской культуре и литературе. Том 1. Риторика христологии
Самоуничижение Христа. Метафоры и метонимии в русской культуре и литературе. Том 1. Риторика христологии

Кенозис, самоуничижение Христа через вочеловечение и добровольное приятие страданий – одна из ключевых концепций христианства. Дирк Уффельманн рассматривает как православные воплощения нормативной модели положительного отречения от себя, так и секулярные подражания им в русской культуре. Автор исследует различные источники – от литургии до повседневной практики – и показывает, что модель самоуничижения стала важной для самых разных областей русской церковной жизни, культуры и литературы. В первом из трех томов анализируется риторика кенотической христологии – парадокс призыва к подражанию Христу в его самоотречении, а также метафорические и метонимические репрезентации самоуничижения Христа.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Дирк Уффельманн

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука