Мэтр

— Не надо его снимать, — дрогнувшим голосом попросил его сиятельство, поднимаясь с пола, а потом заметил уважаемого мастера и снова дернул щекой. — По крайней мере, не с пиксей. Не могли бы вы как-нибудь освободить моих людей?

— Да, конечно, — спохватился я и негромко щелкнул пальцами. В тот же миг раздался сдавленный стон, послышался шум падения трех тел, мгновенно сменившийся отборной руганью. — Прошу прощения, господа, за причиненное неудобство. Онемение скоро пройдет, а чувствительность быстро восстановится. Пожалуйста, не делайте резких движений и не пытайтесь…

Годжа, не услышав моей просьбы, впился бешеным взглядом в висящего прямо перед его носом пикси и, взревев, попытался его ударить. Но не удержал равновесия и рухнул лицом вниз, издав при этом подозрительный хрюкающий звук.

— …встать, — закончил я, когда он снова попробовал подняться. — В течение пары минут у вас будет нарушена координация, поэтому постарайтесь просто посидеть, не двигаясь. Скоро все придет в норму. Не волнуйтесь.

— Что ты с нами сделал?! — просипел с пола Лирг.

— Самое обычное обездвиживающее заклятие. — Я всплеснул руками, когда в меня уперлись сразу три ненавидящих взгляда. — Ну что вы, господа?! Я никому не хотел причинить вреда! Напротив! Если бы не я, вон те крылатые монстры так и продолжали бы изводить вас всеми доступными способами! Я просто не рискнул разделять объект для заклятия! Если бы хоть один из них улетел, мы бы к ночи имели тут уже не одну, а несколько десятков стай, примчавшихся сюда со всех окрестностей, дабы измываться над нами вплоть до самого утра!

Годжа тихо застонал и, упершись ладонями в пол, все же сумел принять вертикальное положение. После чего в бешенстве оглядел многочисленные силуэты, подвешенные в воздухе словно на ниточках, и хрипло прорычал:

— Хочешь сказать, это всего одна стая?!

— Причем не самая большая, — с готовностью кивнул я. — Обычно они живут колониями по несколько тысяч особей. А этих всего-то пара сотен наберется.

— Сколько?! — В глазах охранников появилось шальное выражение. Видно, представили, что бы от них осталось, если бы пикси здесь собралось раз в пять больше.

— Сколько слышали. Так что, считайте, вам крупно повезло.

— П-повезло? — злобно прошипел пришедший в себя светлый. — Повезло?! Ты же знал, что они тут есть! Это ты проверял замок, и ты заверил нас, что в подвале все чисто!

Я скептически оглядел дрожащий от негодования палец, гневно указующий на мою впалую грудь, и с достоинством отвернулся.

— Я проверил подвал на наличие нежити, мастер. О чем вам во всеуслышание и заявил. Нежити там не оказалось, а пикси, к вашему сведению, заклинанием поиска не улавливаются. Поэтому мне совершенно непонятны ваши нелепые обвинения. Я что, должен был все предусмотреть? Или, может, обязан отвечать за вашу невнимательность? Господин граф! — Я требовательно посмотрел на недовольного нанимателя. — Сколько это будет продолжаться? Почему ваш маг склонен во всех неприятностях обвинять именно меня?

За моей спиной раздалось новое шипение.

— И с порталом я виноват, и пикси я не заметил, и соломки не подстелил под чью-то шибко благородную задни…

— Ты знал, что они внизу! — прошипел граф.

— Господин граф! Ну хоть вы не повторяйте чужих ошибок. Я все понимаю: мой коллега расстроен, у него был трудный день, но это же не повод считать, что я виноват во всех его бедах! Да, я знаю, что наш глубокоуважаемый Совет до сих пор склонен мыслить шаблонами и горазд в каждой своей осечке обвинять именно мэтров. Но помилуйте! Темной гильдии не существует уже более полувека, многие из моих братьев пали жертвой чудовищного произвола, который совсем недавно все тем же Советом был признан нелепой ошибкой. Долгих пятьдесят лет такие, как я, были вынуждены скрываться от гонений. На нас охотились как на бешеных собак, и посмотрите, к чему это привело! Вы ведь сами признали, что ни один некромант не в состоянии сотворить то, что происходит сейчас в Сазуле! Сами меня наняли, чтобы я помог очистить эти земли от нежити! Приняли мою помощь, и что же теперь?!

Моя мина стала еще более страдальческой, а в голосе послышалась обида.

— Я не могу даже шагу ступить, чтобы не услышать в спину гнусное обвинение. Меня незаслуженно оскорбляют. Подозревают во всех грехах. Мне… да ладно мне — контракту ни на грош не доверяют! И, несмотря на то что минуту назад я избавил ваших людей от серьезных увечий, мне до сих пор приходится расплачиваться за чужие ошибки!

Подпустив в голос надрыва, я гордо вздернул заостренный подбородок и, благодаря этому сделавшись чуточку выше, все с той же нескрываемой горечью добавил:

— Я понимаю, моя работа лишена привлекательности и подчас выглядит грязной. Однако иногда, хотя бы изредка, людям стоило бы признавать наш тяжкий труд достойным благодарности или хотя бы элементарного уважения. Ведь если бы не я… — Мои глаза стали совсем грустными. — Впрочем, о чем мы говорим? Наверное, мир никогда не изменится.