Метресса фаворита (сборник)

Что? Говорите, не может быть? А раз других не может быть, то и у Лукьяновой никакого ребенка она не покупала. На что ей? Молода, здорова, такая не одного – десяток должна родить, и ничего ей от этого не будет. Но, если предположить, что Минкина забрала себе только ребенка Лукьяновой, получается, что все остальные дети были нужны ей как своеобразная ширма. Ну, чешут мужичье необразованное языками, так это от зависти.

– Ты задумался о чем-то, барин? Может, до гостиницы проводить? Тут недалече.

– До гостиницы не нужно. Кто его знает, сколько Михаила Андреевича ждать. Попробую в Грузино вернуться. Кого бы спросить, не нужно ли господину Шумскому что-либо передать? Почтовый-то день был? Может, письма или еще что? Все равно еду, так…

– А это я быстренько разузнаю. Я ведаю, кого тут спросить. Сейчас и сбегаю, – засуетилась Лукьянова. – Мне Алексей Андреевич так и сказал, присматривай за Михаилом Андреевичем, за ним догляд нужен. А вы, барин, в горнице посидите, чай, устали. Парфен, иди сюда. Вот приезжий в Грузино собирается, спрашивает, не нужно ли чего Михаилу Андреевичу передать? Так я сбегаю до дежурного по роте, узнаю. А ты пока здесь. – Корытников отметил, что Лукьянова то и дело переходит с «ты» на «вы».

В дверях воздвигся невероятно широкий в плечах одноногий мужик на стареньких костылях. Такой огромный, что Корытникову подумалось, каким чудом здоровяк сумел протиснуться в дверь? Широкое скуластое лицо с косматой бородой казалось смутно знакомым. Зеленые под кустистыми бровями глаза смотрели с лукавством. Некогда каштановые волосы теперь были словно припорошены непрошеной сединой.

У Петра Петровича захватило дух, перед ним стоял внезапно постаревший Михаил Шумский. Сходство было потрясающим!

Глава 13. Дарья

Думается, что в тяжелые годы войны с Наполеоном он был действительно тем неотлучным лицом, на работу которого монарх мог положиться при самых сложных и разносторонних занятиях и обязанностях. Был выбор Государя удачен или нет, – другой вопрос: но нам кажется, что за эпоху войн вряд ли Александр Павлович нашел бы другого человека для такой сложной и кропотливой работы, который все исполнял бы быстро и точно.

Великий князь Николай Михайлович

[69]

Через три дня все арестованные крестьяне были доставлены в Новгород, и Псковитинов приступил к допросам. Немного смущало отсутствие Корытникова, но да тот вполне мог заехать к отцу в Ям-Чудово, помимо родственных дел старый следователь, по словам сына, обладал материалами относительно личности Михаила Шумского. Не уточнив планов Петра Петровича, теперь Псковитинов мог только удивляться сам себе, выдумывая то один, то другой предлог, из-за которого Корытников до сих пор не добрался до Новгорода. Понятия не имея, поедет ли приятель к отцу или завернет в свое имение, где оставил дочь и где после увольнения планировал жить, Псковитинов написал письмо старому следователю – Петру Агафоновичу Корытникову, прося того прислать все документы по делам, связанным с Минкиной, Шумским или Грузино, копии которых он имел на руках.

Первой на допрос была вызвана Дарья Константинова. На заседание суда ее доставили за полчаса до начала, и теперь арестованная дожидалась в специальном помещении. Вместе с ней на суд прибыл смотритель новгородского острога Михаил Камаринов[70], который по мере возможности старался сопровождать узников на допросы, желая вникать во все судебные перипетии, дабы быть в курсе происходящего.

В виду того, что дело об убийстве Шумской с самого начала находилось на личном контроле губернатора, на всех допросах должна была присутствовать целая следственная комиссия. Псковитинов жал руки знакомым заседателям, знакомился с новыми, только что приглашенными. Заметив среди прочих друга детства – Ивана Петровича Мусина-Пушкина[71], Псковитинов бросился к нему навстречу, друзья расцеловались.

– Ты вот что, после допроса, может, заедем к купцу Алексееву? Посидим, как в старые добрые времена? Вспомним друзей-товарищей, – предложил Мусин-Пушкин.

– Обязательно, но не сегодня. Впрочем, если я правильно все понял, это поганое дело нипочем и в неделю не уложится. – Он поклонился спешащему на свое место секретарю новгородского земского суда Линькову. Обремененный большим семейством, Александр Валентинович всегда и везде опаздывал, впрочем, на это заседание он умудрился явиться в срок.

– Не уложимся? – озадаченно кивнул Иван Петрович, машинально отвечая на приветствия вновь прибывших и пожимая протянутые ему руки. – А говорят, что убийца уже известен, что покаялся?