Метро

На дрезине лежало бездыханное тело командира, рядом сидел Женька все с тем же тупым выражением на лице. Оставив Кирилла у дрезины, Артем бросился к замыкающему, продолжавшему плакать, сидя на рельсах. Посмотрев ему в глаза, Артем встретил взгляд, полный боли и страдания, и таким острым было это ощущение, что он отшатнулся, почувствовав, что и у него против воли выступают слезы.

— Они все, все погибли… Им было так больно! — разобрал Артем сквозь рыдания.

Артем попытался поднять замыкающего, но тот вырвался и неожиданно зло выкрикнул:

— Свиньи! Нелюди! Я никуда не пойду с вами, хочу остаться здесь! Им так одиноко, так больно здесь, а вы хотите забрать меня отсюда? Это вы во всем виноваты! Я никуда не пойду! Никуда! Пусти, слышишь?!

Артем сначала хотел дать ему пощечину, надеясь, что это хоть как-то приведет его в чувство, но побоялся, что в таком возбужденном состоянии тот может дать ему сдачи. Вместо этого он опустился перед замыкающим на колени и, с трудом пробиваясь сквозь шум в собственной голове, мягко заговорил, сам не до конца понимая, о чем идет речь:

— Но ведь ты хочешь им помочь, правда? Хочешь, чтобы они больше не страдали?

Сквозь слезы тот посмотрел на Артема и с несмелой улыбкой прошептал:

— Конечно… Конечно, я хочу помочь им.

— Тогда ты должен помочь мне. Они хотят, чтобы ты помог мне. Иди к дрезине и встань за рычаги. Ты должен помочь мне добраться до станции.

— Они так сказали тебе? — недоверчиво поглядел на Артема замыкающий.

— Да, — уверенно ответил Артем.

— А ты потом отпустишь меня назад, к ним?

— Даю слово, что, если ты захочешь вернуться, я отпущу тебя обратно, — заверил Артем и, пока его собеседник не успел одуматься, потянул его к дрезине.

Поставив замыкающего, механически повинующегося Женьку и Кирилла к рычагам, взгромоздив не приходящего в сознание командира посередине, Артем встал во главе отряда, нацелив автомат в темноту, и быстрым шагом пошел вперед. Сам себе удивляясь, он слушал, как покатилась вслед за ним дрезина. Артем чувствовал, что совершает недопустимое, оставив неприкрытый тыл, но понимал, что сейчас самое главное — убраться как можно скорее из этого страшного места.

На рычагах теперь было трое, и отряд двигался быстрее, чем до остановки, а Артем с облегчением чувствовал, как затихает мерзкий шум и рассасывается понемногу чувство опасности. Он все прикрикивал на остальных, требуя не сбавлять темпа, как вдруг услышал сзади совершенно трезвый и удивленный голос Женьки:

— Ты что это раскомандовался?

Артем дал знак остановиться, поняв, что они миновали опасную зону, вернулся к отряду и обессиленно опустился на землю, прислонившись к дрезине спиной. Все постепенно приходили в себя. Замыкающий перестал всхлипывать и только тер себе пальцами виски, в недоумении осматриваясь вокруг. Зашевелился и с глухим стоном приподнялся командир, жалуясь, что раскалывается голова.

Через полчаса можно было двигаться дальше. Кроме Артема, никто ничего не помнил.

— Знаешь, тяжесть такая вдруг навалилась, в голове муть, и как-то так раз — и погасло все. Было со мной такое однажды от газа в одном туннеле, далеко отсюда. Но если газ, так он должен по-другому действовать, на всех сразу, не разбираясь… А ты все этот звук свой слышал? Да, странно все это, чего и говорить… — размышлял вслух командир. — И вот то, что Никита ревел… Слышь, Васильич, кого ты жалел-то? — спросил он у замыкающего.

— Черт его знает… Не помню я. То есть вроде минуту назад еще что-то помнил, а потом как-то улетучилось… Это, знаешь, как со сна: вот только проснешься — все помнишь, и картина такая яркая перед глазами стоит. А пройдет несколько минут, очнешься немного — все, пусто. Так только, осколки какие-то… Вот и сейчас то же самое. Помню, что жалко очень кого-то было… А кого, почему — пусто.

— А вы там хотели остаться, в туннеле. Навсегда. С ними. Отбивались. Я вам пообещал еще, что, если вы захотите, я вам разрешу назад вернуться, — сказал Артем, искоса поглядывая на Никиту-замыкающего. — Так вот, я вас отпускаю, — добавил он и ухмыльнулся.

— Нет уж, спасибо, — мрачно ответил Никита, и его передернуло, — что-то я передумал.

— Ладно, мужики. Хватит трепаться. Нечего посреди туннеля торчать. Сначала доберемся, потом все обсудим. Нам еще как-то возвращаться надо будет… Хотя что загадывать наперед, в такой денек дай бог хотя бы куда надо попасть. Поехали! — заключил командир. — Слышь, Артем, давай, со мной пойдешь. Ты у нас вроде герой сегодня, — неожиданно добавил он.

Кирилл занял место за дрезиной, Женька, несмотря на протесты, остался на рычагах с Никитой Васильевичем, и они двинулись дальше.

— Труба там, говоришь, лопнула? И это из нее ты свой шум слышал? Знаешь, Артем, может, на самом деле мы все болваны глухие и не слышим ни черта. У тебя, наверное, чутье особенное на эту дрянь. С этим делом, видно, тебе повезло, парень! — рассуждал командир. — Очень странно, что это из трубы шло. Пустая труба была, говоришь? Шут знает, что там сейчас по ним течет, — продолжал он, опасливо поглядывая на змеиные переплетения труб вдоль стен туннеля.