Метро 2033: Чужими глазами

Аркадий ничего не ответил. Он отвернулся, точно не хотел смотреть на то, чем так восхищалась девушка. Через несколько секунд охотник уже сидел в своем углу, положив руки на колени. Взгляд его устремился в пустоту.

– А почему вы не смотрите на звезды? – допытывалась Динка. – Вы их не любите?

– Нет, – тихо проронил Аркан и отвернулся. Он молчал так долго, что девушка решила, что охотник уже не ответит, но Аркадий тихо выдохнул и произнес: – Боюсь.

– Боитесь? – удивилась девушка. – Но почему?

Охотник молчал – не желал рассказывать или собирался с мыслями? Девушка смотрела на мужчину выжидательно. Взгляд его усталых глаз за стеклами противогаза наполнился какой-то особенной тоской. На поселок спустилась ночь – прохладная и темная. Техник, затаив дыхание, смотрел на товарища: расскажет или нет? Даже он, зная Аркана много лет, не ведал, какие тайны прошлого спрятаны в душе друга.

– Старая история, – тяжело вздохнул охотник. – Так давно все это было, а до сих пор перед глазами стоит.

Мужчина снова выдержал долгую паузу. Его сознание, ухватив далекое воспоминание, потянуло его из глубин памяти. И повернувшись к окну так, чтобы товарищи не видели его лица, Аркадий начал рассказ:

– Было лето. Помню, жена потащила меня тогда в планетарий. Вика регулярно меня вытаскивала куда-нибудь. Как она говорила – окультуриваться. Мы как раз были оба выходные, дома сидеть не хотелось. Да и супруга была уже на седьмом месяце, ей на свежем воздухе надо было больше гулять. Лето пришло, в городе все зеленое – и прохладно. Как сейчас помню – Вика поехала в моем любимом голубом плаще, на шее такой легкий алый шарф. Волосы у нее были ярко-рыжие, от природы – она никогда их не красила, гордилась ими. Забавно. Мы приехали тогда рано – до сеанса оставалось где-то полчаса. Пошли гулять по набережной, смотрели на реку. Там на Оке всегда ветрено было, а Вика у меня частенько болела, потому шарф и носила. Да и я ей все твердил – тебе, мол, сейчас нельзя болеть, нужно себя беречь и ребенка тоже. Потом время подошло, и мы пошли на сеанс. Сейчас уже и не помню, что-то про звезды и зарождение Вселенной. Народу было мало – все-таки рабочее время. Может, человек пятьдесят, не больше. Была там еще группа детишек с воспитателем – дернул ведь черт потащить их туда именно в этот день.

Аркадий замолчал и несколько раз глубоко вдохнул. Техник с девушкой не перебивали – они видели, как тяжело дается мужчине рассказ. Они знали – раз тот начал исповедоваться, то непременно расскажет все до конца.

– Звук в зале был громкий, и сирену тревоги мы услышали не сразу, – продолжил охотник. – Супруга даже сначала не поняла, что это, да и я тоже. Мы вообще сперва подумали, что это часть сеанса. А потом рвануло. Так громко, что заложило уши. Купол треснул и рухнул прямо на нас. Видимо, они сначала ударили обычной, не атомной. По метромосту. И нас там накрыло всех.

Охотник снова замолчал, на этот раз – надолго. Техник слушал его сбивчивое дыхание, видел, как мелко трясутся руки Аркадия. Мужчина несколько раз порывался продолжить, но у него не получалось. Наконец, Аркан снова собрался.

– Я не знаю, каким чудом я выжил. Обломки купола упали так, что я оказался между ними, но меня не задело. Когда я сообразил, что живой, мне стало так страшно. Помню, как я звал Вику, но она не откликалась. В щель между кусками рухнувшего купола пробивался свет, и тогда я увидел ее. Локон рыжих волос и клочок алого шарфа. А потом я увидел кровь. Много крови. И ее маленькую ладошку с обручальным кольцом. Я…. Я звал ее, плакал, просил пойти со мной. Но Вика не отвечала. Она уже не могла ответить.

Помню, как где-то рядом под завалом плакали дети. Я ничего не понимал, но подполз на голос, позвал их. Ответила воспитательница. Женщина умоляла позвать на помощь, спасти малышей. Ей переломало позвоночник, но она была еще жива. Я не знаю, скольких детей там завалило, и сколько их там осталось. Я прижался животом к кускам бетона и заглянул в щель. На меня смотрели испуганные глаза. Там была девочка лет шести, она просила позвать маму. Говорила, что ей страшно. А еще там была кровь – много крови. И мне стало плохо.

Я обещал им, что пойду за помощью. Выбрался из-под завала и побежал к вокзалу. Помню, как выла сирена, увидел взорванный метромост. Видимо, по нему ударили ракетой, два пролета разнесло в клочья. Помню, видел, как в реке тонули вагоны поезда. Люди выбивали стекла, пытались выбраться. Я отвернулся и побежал по улице. Кричал людям, что надо спасти детей, но меня никто не слушал – все будто с ума посходили. Не помню, как добежал до остановки. Смотрю – у будки на той стороне два мужика с дверью возятся. Я – к ним, начал им что-то объяснять про детей и планетарий. Они посмотрели на меня, как на дурака, а потом один схватил меня и давай толкать вперед, в будку. А потом сзади полыхнуло. Не стой я спиной, наверное, ослеп бы. Мужики успели закрыть дверь, и мы втроем побежали вниз по лесенке. А потом дрогнула земля, словно было сильное землетрясение, и мы вниз полетели. Это был Конец. Конец всему.