Метро 2033: Крым. Последняя надежда (трилогия)

Она – сама себе – принцесса и принц,
Полцарства и место для новых темниц,
Набеги врагов, трехглавый дракон,
И даже замок с придворным поэтом…
А у меня дешевый бродячий цирк,
Жонглеры, кибитка и бубенцы.
Зато у меня вакантно место коня.
Нет, серьезно, подумай об этом…[2]

Задорную песню исполняла группа музыкантов, игравших на невиданных ранее Бандеролькой инструментах: маленькой гитарке, по струнам которой почему-то водили палочкой, и очень длинной свистульке. Остальные инструменты вообще не поддавались идентификации.

Радужный фургон они отыскали на удивление быстро – надо было только обойти шатер. Дверь оказалась открыта, и слышно было, как внутри фургона кто-то распекал, видимо, подчиненного брюзгливым надтреснутым голосом:

– Не умеешь работать – не берись! Здесь тебе не Крым, тут цивилизация. Гром и Ладыга знаешь, что с работорговцами делают? Вот то-то и оно-то. Будешь у нас новым уродом, одноглазым и однояйцевым. Короче, всех отпустишь и извинишься.

Бандеролька поднялась по приставной лесенке и постучала по борту фургона.

– Кто еще?! – возмутился «надтреснутый».

– Листоноши.

Раздался шум и шорох – что-то срочно прятали, ругаясь вполголоса, звенели ключами и вообще суетились.

– Удерет, – шепнула Марика, дыша Бандерольке в затылок.

– Не посмеет. Тут кругом ярмарка. – Бандеролька говорила нарочито громко, чтобы Лоренцо услышал.

– Заходите! – истерично взвизгнули из глубины фургона.

Девушки вошли.

За письменным столом, по размеру подходящим разве что ребенку лет пяти, сидел надувшийся, аж красный карлик. Собеседника его видно не было – наверное, удрал в окно, а может, притаился в шкафу.

– И что надо?

– Да так. – Бандеролька огляделась в поисках стула, но стула не было, зато за занавеской, отделявшей вторую – жилую – половину фургона, угадывалась огромная двуспальная кровать. – Поговорить.

– Да вы присаживайтесь, – Лоренцо уставился на Марику и громко сглотнул слюну, – милые девушки, присаживайтесь.

Бандеролька и Марика уселись на пол, скрестив ноги. Теперь их с Лоренцо лица находились на одном уровне.

– Между прочим, – директор цирка обращался исключительно к Марике, – у нас не хватает красивых женщин. Вы не хотите объездить весь обитаемый мир в приятной компании, объявляя номера? Мы бы пошили вам блестящее платье, в котором отражались бы ваши чудные волосы…

– Заманчиво, но у меня есть работа. И вообще, мы по делу.

Карлик вздохнул. Видно было, что надежды он не теряет. «Не украл бы подругу, – забеспокоилась Бандеролька, – выручай ее потом. Это же половину труппы придется перестрелять, патронов жалко…»

– Мы давно не были в Крыму.

– Да я вообще думал, что вас всех перебили. Конечно, я тогда не знал, что встречаются столь очаровательные листоноши…

– Мы просто хотели узнать новости. Мы хотим знать, что происходит дома.

Карлик поскучнел.

– Век бы вашего племени не видел. Один… как его? Марка? Посылка? А, Пошта. Чуть из меня душу не вытряхнул.

– Пошта умер, – сказала Бандеролька, каменея лицом, – спасая нас.

По Лоренцо было видно, что в нем борются надежда заполучить Марику в свою постель и ехидство. Надежда победила, и карлик выдавил:

– Сочувствую вашему горю. Но, боюсь, ничем не могу помочь – я не знаю, что происходит в Крыму, потому что давным-давно отбыл на гастроли. Наше шапито пользуется известностью, мы буквально купаемся в роскоши…

– И неужели такой умный мужчина, такой успешный богач, – замурлыкала Марика, – не знает, что творится в Крыму? Ах, как бы я хотела, чтобы мне все объяснили. Иногда я чувствую себя такой глупенькой, такой беспомощной!

Карлик расцвел. Если уж купился на такую неприкрытую лесть, значит, и впрямь считал себя умным и успешным. И готов был подставить Марике не только крепкое мужское плечо, но и другие части тела.

– Ну, конечно, кое-что я понимаю. Вы же слышали про Вольные Города? И про их правителей? Это настоящие убийцы. Слово «вольные» можно воспринимать только как издевку. Психи и убийцы, тупые фанатики, закручивающие гайки и не дающие жить простому предпринимателю! То им фургон мой не нравится, то поведение мое не нравится, то им не нравится то, что я не хочу делиться прибылью. И никому не хочу раскрывать маленькие секреты своего бизнеса! Почему они ополчились на листонош? Да потому что сила вы были, си-ла! Независимая и им неподконтрольная. А они хотят все контролировать. Особенно этот, в Серебряной Маске…

Бандеролька с тоской поняла, что информации не будет, только эмоции. Вся история сводилась, в общем, к одному: власть на острове решили прибрать к рукам правители Вольных Городов. Лоренцо не захотел, чтобы им командовали. И удрал.

Собственно, так и оказалось:

– И я решил, что мир огромен и прекрасен и на материке есть места, где «Шапито Лоренцо» не встанет никому костью в горле, где живут поклонники искусства. Я угадал. Давно надо было с родины уезжать.