Метро 2033. Темная мишень

Неожиданно дочь рванулась из рук конвоирши, что-то яростно замычав сквозь склеенные скотчем губы, и глядя куда-то за спину отца. Скрип шлюзовой двери… Уже понимая, что происходит, Сергей все равно не успел уклониться. Сильный удар по затылку заставил его рухнуть на колени. В глазах вспыхнуло, и тут же зрение затянуло багровой мутью. Быстрые силуэты бросившихся к нему фигур смазались, словно чернильные кляксы. Чужие пальцы схватили его за обе руки, растянув в стороны с такой силой, что он не смог бы дёрнуться, даже если бы сумел сразу оправиться от удара. Его повалили лицом вниз, кто-то запрыгнул на спину, больно вдавив лицо в бетонный пол. Сквозь звон в ушах донесся странный треск слева… что-то липкое капканом обвило руку…

И тут же последовали удары ног. Ребра Полякова протестующие затрещали, он задохнулся от вспыхнувшей в груди и животе боли, скорчился на полу. Били недолго, но основательно, от души. Когда экзекуция прекратилась, Сергей, пошатываясь, поднялся на колени. Руки слушались плохо, комната перед глазами все еще плыла.

Он поднял голову.

Люди Храмового отступили на прежнее расстояние, наставив на него оружие. Жердяй, Головин, а теперь еще и Увалень, второй помощник завхоза - они все издевательски щерились, с явным удовольствием предвкушая дальнейшую расправу над бывшим палачом. Робинзон улыбался иначе. Снисходительно, даже сочувственно, с умело отпущенной толикой грусти. Он всегда хорошо умел играть собственными эмоциями. Видеть это напускное сочувствие было для Полякова даже больнее, чем потерпеть поражение - и Робинзон это отлично понимал. Правой рукой Храмовой подбрасывал и ловко ловил знакомый нож, который забрал у Сергея во время свалки. Дочери и Язвы в караулке уже не было - пока его месили на полу, Язва отволокла Фиону на склад. Все-таки обвели вокруг пальца…. Разыграли все, как по нотам. Отвлекли внимание, чтобы навалиться с тыла. Черт… видел же, что дверь шлюза приоткрыта, а одного помощника Пятницы не хватает!

Он медленно поднялся с колен, выплюнул на грязный пол скопившуюся во рту кровь. Странно, но связывать его не стали. Настолько уверены теперь, что он всецело в их власти?

- Сказал же, что хорошо тебя знаю, а ты со своими фокусами, - снисходительно заговорил Робинзон. - Нехорошо, Серега, обманывать старых друзей. Так теперь и сдохнешь с этой гранатой.

Грешник поднес к лицу руку и мрачно усмехнулся, увидев, что кисть с зажатой в ней лимонкой надежно обмотана толстым слоем скотча. Универсальное средство на все случаи жизни. Могли просто забрать, но нет, Паша никогда не упустит случая продемонстрировать своё превосходство. Даже таким способом.

- Знаешь, до последней секунды не верил, - Робинзон вздохнул нарочито скорбно. - Думал, на тебя наговаривают. Многие ведь метили на твое тёплое местечко, поближе ко мне.

- И как, уже подыскал мне замену? - вместо голоса вырвалось сиплое карканье. Поляков закашлялся, снова сплюнул. Кровь сочилась из разбитых десен, содранных изнутри о зубы щёк, из прокушенного языка, пульсировавшего жгучей болью. Каждое слово давалось с трудом. - Паша… отпусти по-хорошему. Смогу помочь твоему сыну - помогу, обещаю. Ты меня знаешь.

Все-таки у Храмового имелось больное место, и Грешник угодил точно в него.

- Мой сын - это мой крест, - Робинзон надменно вздернул подбородок, отбросив лживые эмоции. Тонкие губы зло искривились. - Ему не нужна помощь. Создатель его судьбу уже решил. А ты решил свою, предав.

- Так ты не собирался меня отпускать, - запоздало дошло до Грешника. - Просто проверял. Ну и паскуда ты, Робинзон.

- Спокойнее, Серега, спокойнее, - как и ранее, самообладание вернулось к Храмовому быстро, он снова насмешливо заулыбался. - Мне от тебя больше ничего не нужно, лишь сжигает любопытство - так почему же ты решил уйти? После стольких-то лет?

Объяснять ведь бесполезно. Не нужны ему объяснения. Робинзон всё уже решил. Кровь наполнила рот, Сергею пришлось снова сплюнуть.

- А то ты не знаешь. Прогуляться захотелось… подышать свежим воздухом. Душно здесь, рядом с тобой и твоими псами. Смердит мертвечиной.

- Да ведь и ты не ангел, - не без иронии парировал Робинзон. - Немало желающих найдется поквитаться с тобой за прошлое.

- Твои приказы развязывали мне руки. Может, лучше они поквитаются с тобой?

- Но кровь-то на тебе, Грешник. Не дергайся, стой на месте. Дернешься - и разговор закончится. Выпишем тебе путевку в ад. Твоей жене жизнь не обещаю, зачем мне старуха? А дочку, так и быть пощажу. Девок у нас мало, глупо разбрасываться. Она мне родит нового сына.

- Знаю… - Поляков запнулся от нахлынувшей ярости. Не смог сдержать чувства в узде, как привык. - Знаю, ты давно на нее заришься, сволочь.

- Не кипятись, дружище… Знаешь, а вот не буду я решать твою судьбу. Пусть люди решают. Что скажешь, Головин?

- А вот и скажу, - завхоз шагнул вперед, глаза гнома горели обжигающей ненавистью. - Я все скажу. Помнишь мою жену, Грешник? Помнишь, что ты с ней сделал?