Метро: Башня. Метро. Эпидемия. Трилогия (СИ)

"В конце концов, она никуда не денется. И за то время, что я буду ходить, она вряд ли станет больше…".

Он хотел дать себе небольшую отсрочку. Если сообщить прямо сейчас, то дежурный управляющий свяжется с хозяйкой машины – женщиной из сто сорок второй квартиры, – попросит ее отогнать "десятку" на свободное место, вызовет бригаду рабочих…

Воскресная смена не оправдывала его надежд.

"И все из-за какой-то ерунды! Да, наверное, не стоит так уж…".

Словно в ответ на его мысли, из тонкой черной змейки вырвалась белая бетонная пыль – словно узкое блестящее лезвие.

В следующий момент раздался громкий треск, и Бирюков увидел, как черта на полу раздвигается, будто рана, и ее острый конец прыгает прямо к его ногам.

Бирюков потянул из кармана рубашки рацию. Сомнений больше не было – трещина действительно была очень опасной.

Впечатление было такое, словно сбывались слова Рожкова – "когда-нибудь эта "десятка" провалится от стыда сквозь землю". Но раньше эта шутка казалась забавной, потому что была просто шуткой, а сейчас…

Он попятился назад, пытаясь одновременно нащупать кнопку вызова.

Вдруг вишневая машина истошно завыла сиреной сигнализации; но только этот вой звучал… обреченно. Она словно чувствовала, что произойдет дальше.

Будто в замедленном кино Игорь увидел, как во все стороны от основной трещины (теперь она уже не была такой узкой – в нее спокойно можно было вставить палец, хотя Бирюков ни за что на свете не стал бы этого делать) поползли другие, помельче. Они расширялись и росли прямо на глазах. "Десятка" покачнулась на амортизаторах и мигнула светом фар. Затем раздался оглушительный хруст, и в лицо охраннику ударила плотная волна горячего воздуха, смешанная с какой-то тягучей и отвратительной вонью.

Игорь почувствовал, как пол (в прямом смысле этого слова) уходит у него из-под ног. Бетонный массив обрушился; "десятка", потеряв опору сразу под всеми четырьмя колесами, на секунду застыла, а потом отвесно рухнула в провал.

Бирюков в последний момент успел раскинуть руки – это его и спасло, иначе он полетел бы следом. Или чуть раньше – что еще хуже, – а машина свалилась бы на него сверху.

Рация, которую он держал в левой руке, перевернулась в воздухе, и, дважды ударившись об край ямы, упала на крышу машины, отскочила от нее и исчезла в черной пустоте.

Бирюков подумал, что со стороны он, должно быть, напоминает человека, провалившегося в полынью. На поверхности торчали только голова и руки. Он попытался за что-нибудь уцепиться, чтобы подтянуться и вылезти наружу. Но пальцы скользили по шероховатому бетону, как по гладкому стеклу. Руки начинали слабеть.

– Э-э-э-й! Кто-нибудь! Помогите! Помогите!

Прямо перед ним зиял огромный провал; спина чувствовала острые края треснувшего пола. Если бы он упал по-другому, лицом к гаражу, а спиной к яме…

"Если бы…". Сейчас не стоило тратить время на всякие "если". Это никак не могло помочь. Игорь ощущал, как бетон под его спиной начинает медленно крошиться – так легко и податливо, словно это была обыкновенная земля.

Он попытался угадать, услышит ли его крики Валентин. Конечно, надеяться на это не приходилось – их разделял целый ярус подземного гаража.

"Но… Он же может увидеть меня на мониторе". Игорь осторожно скосил глаза в сторону; камера, укрепленная на ближайшем столбе опоры, медленно поворачивалась. На несколько секунд он появится в поле ее зрения. Первым отчаянным желанием было помахать рукой… Или сделать что-нибудь еще… Хотя Бирюков понимал, что, стоит Рожкову только бросить взгляд на экран, и он сразу все поймет. "Ну, не слепой же он? Как можно не заметить ТАКОЙ дыры в полу?". Впрочем, и эта надежда была слабой – зачем лишний раз пялиться на монитор, когда там – твой напарник? Ведь человек лучше любой камеры, а мысль о том, что пол может неожиданно провалиться, до этой минуты и самому Бирюкову не приходила в голову.

Как это могло случиться? КАК, позвольте полюбопытствовать?

Он осторожно поджал под себя ноги и нащупал какой-то выступ. "Если медленно… очень аккуратно перенести на него тяжесть тела, то можно будет потихоньку перевернуться".

Это был шанс и, наверное, неплохой. Во всяком случае, это лучше, чем просто висеть над черной дырой, раскинув руки, и ждать помощи неизвестно откуда.

Игорь еще раз ощупал торчавший выступ каблуком. Он напряг плечи и, осторожно помогая себе ногой, попробовал подтянуться. В какой-то момент ему показалось, что уже все. Он почти вылез. Сейчас он только отожмется на руках и сядет на край ямы.

Яма вдруг ожила. В ней словно сидело какое-то кошмарное чудовище, которое никак не хотело отпускать свою добычу. Пол задрожал, и эта дрожь передалась всему телу Игоря. Он хорошо ощущал ее и понимал, что она означает.

Бирюков закричал – отчаянно, из последних сил, срывая голос. Его крик потонул в оглушительном грохоте, и пугающее дно жадного жерла стремительно понеслось прямо на него.