Метро

  - Вот не надо плакать, не надо, - растерялся Леха. - Давайте лучше выбираться отсюда. Здесь как бы нездоровое место, - неловко пошутил он. Бабка мучительно напоминала ему мать, хоть и совершенно не была на нее похожа. Но что-то в движениях, в повороте головы, в дергающемся уголке рта, а больше всего - в печальных, слезящихся глазах, дергало Леху за душу, не позволяло уйти, бросив ее в снарядной воронке.

  - А как выбраться? Мы все вместе шли... А потом стрельба... Я не помню даже, как здесь оказалась... Вот я да он, - она кивнула на мальчишку, скорчившегося у ее ног. На измазанном детском лице отчетливо видны были дорожки слез, припухшие от плача губы тряслись беззвучно.

  - Ничего, ничего, - бормотал Леха, дергая плечом. - Все уже кончилось. Сейчас выберемся. Тут вход в бомбоубежище есть? - он вспомнил о карте, случайно виденной в Сталинграде, и тихо вознес молитву к небесам, чтобы эта карта оказалась правильной. Там были обозначены бомбоубежища, окружающие Белый дом, и из каждого вел тоннель, позволяющий пройти под землей довольно далеко. Да и вообще, весь центр Москвы, если верить Сталинградским картам, был источен подземными ходами, похлеще муравейника.

  - Есть, конечно, - старушка махнула рукой, указывая направление. - Вон там, совсем недалеко. Вы спрятаться хотите? - она неодобрительно нахмурилась. - Нельзя там сидеть, вон с мальчиком нехорошо.

  - Да нет, не спрятаться, - рассеянно отозвался Леха, вглядываясь в указанном направлении. Вроде, все было тихо, и он даже уловил за пылевой завесой утопленную в буро-зеленый холм дверь. - А что с мальчиком?

  - Похоже, нога у него сломана. Ну, я-то, конечно, не врач, но стоять он не может. Да и вообще...

  - Покажи ногу, - попросил Леха, присаживаясь на корточки рядом с мальчиком. Тот послушно закатал штанину, морщась от боли. Но не закричал, с надеждой смотрел на Леху. Тот скривился. Нога выглядела нехорошо: распухшая, посиневшая, вывернутая как-то странно. В медицине Леха не разбирался абсолютно, разве что аспирин знал, но в этом случае не нужно было быть врачом. Он удивился, что мальчишка не плачет. "Видно, перепугался так, что и кричать боится, - сообразил Леха. - Эх, люди, что ж вы делаете-то?".

  - Перелом? - спросила старушка. - Да?

  - Похоже на то, - неохотно отозвался Леха. - Действительно, пересидеть мы нигде не можем. Пацану в больницу надо.

  - Вот и я о том говорю, - кивнула бабка. - Ладно, говорите, в бомбоубежище? Так давайте пробираться, пока нас никто не заметил.

  Леха кивнул и осторожно взял мальчишку на руки. Тот прильнул доверчиво, обнимая за шею, и Леха скрипнул зубами: вновь показалось, что он пытается защитить собственного сына, а враждебный мир тщится его отнять, устроить какую-нибудь пакость.

  - Ну уж нет, - заявил Леха невесть кому. - На этот раз не отберете!

  Старушка покосилась на него с недоумением.

  Они ползли, прижимаясь к земле, боясь поднять голову - вдруг да заметят, стрелять начнут.

  - Вы ж видите, они не разбирают, кто перед ними, - говорила негромко бабка, резво продвигаясь к бомбоубежищу. - Мы вышли, ни оружия, ничего. Женщины и дети. Я вот, к примеру, вовсе уборщица. Ну, скажите, какую опасность и для кого я представляю? А вот этот мальчонка? Он-то причем? Вы подумайте! Из пушек!

  - Да, я видел, - кивал Леха, пробираясь следом за ней. Мальчика он тащил на плечах, как в виденных давным давно военных фильмах. Действительность оказалась страшнее, непригляднее, и не было в ней никакой романтики, сладким флером покрывающей кинозалы. Парнишка постанывал, обвисал тяжело, цеплялся за Леху, а потом враз затих, ослаб, и Леха увидел, как закатились его глаза.

  - Сознание потерял, - пояснила старушка, приподняв вялое веко мальчишки. - Ну, это даже и к лучшему. Не закричит. А сейчас ему не больно по крайней мере.

  - Надеюсь, - с сомнением протянул Леха, перехватывая паренька поудобнее.

  Они уже почти добрались до входа в бомбоубежище, и Леха с тоской предвидел узкие, темные тоннели. "А ведь ни фонаря, ничего. А там темно, сыро, холодно. Мальчишке однозначно вредно. Да и ни хрена не разглядеть в темноте. А как заблужусь?" - мучился он.

  - Может, у вас фонарик есть какой? - спросил он на всякий случай у бабки, но та только головой мотнула отрицательно. - И действительно, что я ерунду спрашиваю, - вздохнул Леха.

  Перед лицом взорвалась земля, осыпая спину жесткими комьями. Леха мгновенно оглох, ослеп, но успел перекатить мальчишку под себя. "Хорошо бы, чтоб ногу его не зацепил", - думал Леха, вытирая заслезившиеся глаза. Из-за пылевой завесы вышел мужичок в камуфляже, с автоматом в руках.

  - Ну, что тут у нас? - поинтересовался он, упирая кулак в бок, явно рисуясь. - Выползки, ага...

  Леха начал сбивчиво объяснять, что он вовсе прохожий, гость города, а документы у него в гостинице, и если его отпустят, то он тотчас же их принесет. А бабуля с ним - так это его собственная мамаша, которую он привез Москву посмотреть. Ну и сынка взял, да.