Метроном. История Франции под стук колес парижского метро

Счастье, что нам остались эти скромные реликты, потому что, поднявшись по ступеням, ведущим на поверхность, мы не найдем больше ничего от Великой революции. Нынешняя Бастилия — это опера! Этот тяжелый бункер из стекла и бетона, преждевременно постаревший, господствует над площадью своей обременительной массой. Построенный, чтобы отметить двухсотлетие взятия Бастилии, он оседает под своей тяжестью и, наверное, не понадобится революция, чтобы он исчез сам собой.

Чтобы обнаружить некоторые следы прошлого, бесполезно искать их возле оперы или обращаться к «Гению» Бастилии, позолоченному символу свободы на вершине зеленой колонны. Лучше подойти к углу бульвара Анри-IV и улицы Сент-Антуан и посмотреть вниз: коричневые булыжники точно указывают нам местоположение бывшей крепости. На фасаде жилого дома № 3 план напоминает о массивной конструкции. Ближе к Сене порт Арсенала воспроизводит ров у крепостной стены, и некоторые из этих старых камней остались от военного сооружения. Наконец, в конце бульвара Анри-IV, также в направлении Сены, основание башни Свободы — одной из восьми башен Бастилии, — обнаруженное при строительстве метро, было поднято наверх, в сквер Анри-Галли.

Вернемся к Бастилии, которая не дождалась 1789 года, чтобы стать катализатором народного гнева, буржуазного сопротивления и возмущения принцев королевским абсолютизмом. Как мы видели, уже в 1413 году восставшие парижане взяли Бастилию.

Позднее, в 1652 году, когда фрондирующие принцы пытались отобрать власть у маленького Людовика XIV, Бастилия вновь появилась в Истории. 2 июля принц де Конде, вождь аристократического мятежа, двинулся на Париж во главе своей армии. На рассвете у ворот Сент-Антуан произошли жестокие стычки. На войска Великого Конде обрушился мощный огонь королевской пехоты, трупы усеяли улицу. Всюду стреляли мушкеты, целые дома полыхали. Вскоре королевские бойцы, солдаты Фронды и буржуа схлестнулись в рукопашной. Мария-Луиза Орлеанская, Большая Мадемуазель[91], кузина короля, отправилась в Бастилию, ей открыли ворота и оказали почести. Она поднялась по лестнице, ведущей на башни, и стала изучать окрестности с помощью подзорной трубы.

Вдали, около Баньоле, она заметила сверкающее на солнце сине-красное обмундирование королевских войск. Она отдала приказ, тяжелые пушки Бастилии повернулись по направлению к битве и сразу же выплеснули огонь. От ужасного грохота задрожали стены цитадели, зубцы на высоких башнях на мгновение исчезли под едким дымом, со свистом полетели ядра и обрушились на королевские войска, выкосив целый ряд всадников. Пушки Бастилии, выстрелившие по людям короля, сделали свое дело: растерянные маршалы, сохранившие верность Людовику XIV, на время отказались от штурма. Париж по-прежнему остался в руках мятежных принцев…

Итак, задолго до пресловутого дня 14 июля Бастилия была символом, который нужно захватить или уничтожить. О том, что там происходит, было известно не слишком хорошо, но она была местом, где творится произвол, и ее опасались.

Обычно с узниками — их никогда не было больше сорока, иногда заметно меньше — обращались уважительно. Естественно! Часто это были молодые аристократы, без разрешения прервавшие изгнание, у которых было право на довольно мягкий тюремный режим: они привозили собственную мебель для более комфортного существования, устраивали званые ужины и нередко получали разрешение покидать тюрьму днем, при условии, что вернутся ночевать.

Вольтер, автор вольного памфлета, в 1717 году провел в Бастилии одиннадцать месяцев. После освобождения он получил от Филиппа Орлеанского, регента королевства, пенсию в тысячу экю…

— Благодарю Ваше королевское высочество за заботу о моем пропитании, но прошу больше не заниматься условиями моего проживания, — сострил он.

Однако мягкость проявлялась не ко всем… В архивах приоткрываются все же и следы отвратительных преступлений. «Посылаю вам некоего Ф. Это очень скверный субъект. Вы продержите его под стражей неделю, а затем избавитесь от него», — писал Антуан де Сартин, начальник полиции в 1760 году, коменданту Бастилии Бернару де Лонэ. На той же бумаге дисциплинированный комендант сделал пометку: «Взят под стражу означенный Ф. По истечении оговоренного срока запросил г-на де Сартина, под каким именем желательно его похоронить».

Эти бесчинства ощущались, угадывались, расцвечивались фантастическими подробностями в многолюдном предместье Сент-Антуан. На этих улицах, куда падала тень высоких серых стен тюрьмы, жили бесчисленные ремесленники, всегда готовые выказать свое недовольство…

Сама крепость давно исчезла, но можно по-прежнему прогуляться в предместье Сент-Антуан, забрести в задние дворики, где все еще процветают ремесла, вдохнуть запах лака и полированного дерева, сохраняющих лучшие традиции истинного искусства… войдите в двор Дамуа при доме № 2 на площади, это самый типичный местный уголок. Дом на углу улицы Шарантон — также прекрасный реликт этого шумного квартала: здесь во время революции 1848 года возвышалась громадная баррикада, блокирующая доступ в предместье.