Метрополис. Город как величайшее достижение цивилизации

В Лагосе население в три раза больше, чем в Лондоне, втиснуто на площадь всего в две трети от той, что есть у столицы Британии. Предсказывают, что Лагос станет самым большим городом мира к середине века, его население удвоится, перешагнув отметку в 40 миллионов человек к 2040-му, но и дальше будет расти невероятными темпами. В 2018 году количество горожан в Нигерии впервые превысило количество сельских жителей. Примерно к 2030-му Африка станет в массе своей урбанистической – судьбоносный момент в нашей истории как вида.

Обширный, переполненный, шумный, грязный, хаотичный, энергичный, опасный – Лагос демонстрирует все наихудшие черты сегодняшней урбанизации. Но в то же время в нем можно разглядеть и некоторые из наилучших. Но каким бы он ни был, то, что происходит в Лагосе и других мегагородах развивающихся стран, имеет значение, поскольку они являются домом для невероятного количества людей. Все в них вынуждено доходить до предела – как человеческая выносливость, так и стойкость самих городов в эпоху климатической нестабильности.

Этот огромный африканский мегагород знаменит своими трущобами, коррупцией и преступностью, ужасающей инфраструктурой и самыми отвратительными пробками в мире. Зрелище выстроившихся в ряды грузовиков, вынужденных неделями ждать, чтобы доставить или забрать груз из порта, забыть невозможно. Еще сильнее ошеломляет вид танкеров и контейнеровозов, стоящих на якоре в море, ожидая очереди, чтобы зайти в порт Апапа, а прибрежная линия усеяна брошенными сухогрузами и буксирами. На суше царит пронизывающий весь Лагос звук – бесконечный визг частных дизельных генераторов, работающих по ночам. Вторжение города в болота, мангровые леса и заливные долины серьезно повредило природной гидрологии, в результате чего он стал страдать от все более сильных дождей и штормов. Лагос не в состоянии обеспечить постоянное электроснабжение всем жителям, дать им питьевую воду или разобраться с десятью тысячами тонн отходов, которые надо вывозить ежедневно.

В этой невероятно плотной урбанистической реальности с трудом можно найти автомобили, на которых нет вмятин и царапин. Если на километр дороги в Нью-Йорке приходится одна машина, то в Лагосе их будет десять. Потрепанные, вынужденные сражаться за пространство на ужасных дорогах, где ведется бесконечная война, автомобили Лагоса являются движущимися символами стресса жизни в мегагороде (несмотря на то что они редко имеют возможность для быстрой езды) и жестокого принципа выживания сильнейшего. Пробиваясь через настоящую полосу препятствий на дорогах, мой друг из Лагоса устало извинялся. «Если бы всю эту кишащую массу на машинах перенести в английский городок, – заметил он, – то гнев, вероятно, ушел бы, и они стали бы цивилизованными. Таким агрессивными этих людей делает мегагород». Он в чем-то прав – Лагос тогда только что был провозглашен вторым по удручающе плохому качеству жизни городом мира после разоренного войной Дамаска. Но вот парадокс: я спрашивал людей за рулем – тех, кто потратил немало времени, работая за рубежом, в США и Европе, почему они любят Лагос. Общий ответ был мгновенным и всегда одинаковым: «Это самый веселый город в мире!» Субботним вечером, когда я проводил этот опрос, с подобным утверждением трудно было не согласиться. Едва опустилась тьма, трафик уплотнился, отовсюду понеслась музыка, запахи готовящейся еды поплыли по улицам, а сами улицы мгновенно заполнились миллионами людей; Лагос превратился в самую большую вечеринку на планете.

Нет сомнений, что эта жажда жизни – реакция на жесткость города и на высокие требования, которые он выдвигает к тем, кто тут обитает. Две трети местных живут в двухстах неформальных поселениях; бросающееся в глаза всем визитерам Макоко – огромные «плавучие трущобы», где скучены от 100 до 300 тысяч человек, а деревянные хижины опираются на сваи, вбитые в дно вонючей лагуны. В романе «Хищный город» (2016) нигерийский прозаик Тони Кан писал: «Лагос – зверь с обнаженными клыками и невероятным аппетитом к человеческой плоти. Пройдись по его районам, от спрятанных за стенами Икоули и Виктория-Айланд до Лекки и дальше, в бурлящие кварталы из улиц и переулков на материке, и ты можешь сказать, что это хищный город. Жизнь тут не просто жестока, она коротка… И все же, словно обезумевшие мотыльки, пренебрегающие яростью пламени, мы поддаемся гравитационному притяжению Лагоса, цепенеем перед центростремительной силой, которая побеждает разум и силу воли»[563].