Меценаты зла

– Вы очень ловко взломали и нашего «Гиппократа», и «Сизифа», а что вы делаете, если на корабле установлен современный «темный двигатель»?

– А истребители нам зачем?

– Когда часть обшивки повреждена, «темный двигатель» может перенести корабль, но не полностью. Не закрытая субвеществом часть может остаться отдельным куском в предыдущем пространстве, – объяснил Ученый. – Идти на такой риск – самоубийство.

– Не большее, чем ждать, когда в рубку войдут ребята Шрама, – проворчал Громов.

– Если компьютер не в нашей власти, он все равно не разрешит таких выкрутасов с материей, – словно не услышав Кирилла, продолжил Ученый. – Экипажу самому придется взламывать собственный компьютер.

Кирилл выпятил нижнюю губу и качнул головой.

– Скоро будем прыгать, – вставая, сказал Шрам.

– Мы же уже… – проговорил Клаус, и осекся.

– Для безопасности мы делаем по два гиперпрыжка, – ухмыльнулся Ученый и добавил голосом электронной стюардессы: – Уважаемые пассажиры, пожалуйста, займите свои места. Через несколько минут мы совершим переход сквозь гиперкоридор.

– И пусть темная энергия будет нам пухом, – добавил Клаус.

– Барыга, ты бы так не шутил, – зло сказал Шрам. – А то рядом с кораблем полетишь.

– Нарываешься, – сказал Жак, когда пираты вышли из каюты. – Повезло, что Шрам в хорошем настроении.

– Просто он уже решил, что покажет всех нас Королеве, – покачал головой Громов.

– Ты-то откуда знаешь? – прищурился Клаус.

– Санта, остынь, мы у тебя подарков не просим, – осадил его Жак.

– Меня не покидает мысль, что вы разыграли этот цирк специально. Вы еще на планете знали, что корабль захватят.

– Специально для чего? – сделал большие глаза француз.

– У тебя паранойя, – поставил диагноз Громов. – У нас друг погиб, а ты несешь такую ересь.

«Вначале меня представили шпионом и врагом Тайлы, и я таким стал, теперь на меня задним числом вешают ярлык пирата… – с тоской снова подумал Кирилл. – Хотя я и так уже по всем законам преступник».

Кирилл зашел в крошечную каюту и закрылся. Замок мог оградить только от Жака и Клауса, но именно последний его и беспокоил.

Мышцы ныли от погрузочного марафона, хотя пошли вторые сутки полета и безделья. В медицинском отсеке можно было избавиться от дискомфорта за несколько минут, но Громов предоставил телу самому решать свои проблемы. Боль помогала звездолетчику отвлечься от реальности и переносила его лет на семь назад. На Марс, в боевую спецшколу, где саднящее тело было такой же естественностью, как жажда по утрам.

Кирилл лег на узкую кровать и крутанул регулятор, добавив ей мягкости. «Разнежился, скотина», – подумал Громов, утонув в матрасе, словно в толстой перине. Обычно он ставил жесткость голой земли. Неугомонный ум наконец-то расслабился, и звездолетчик крепко заснул.

***

Застрекотал автомат. Кирилл спросонья скатился с кровати и цапнул пустоту там, где должна была висеть кобура с пистолетом. В дверь снова затарабанили, и Громов усмехнулся.

– Кирилл, давай выходи, – послышался голос Жака. – Почти прилетели.

Громов большим и указательным пальцами протер глаза и открыл дверь.

– Ну и горазд ты дрыхнуть, – хмыкнул француз. – Еще мне что-то предъявлял.

– Зачем разбудил?

– Подлетаем к базе.

Кирилл кивнул и пошел в кают-компанию, где находился второй обзорный экран. В рубку им вход был воспрещен. До посвящения, по кодексу Королевы, никто не мог знать координаты пиратской базы. В каюте сидели трое пиратов с литровыми кружками.

– Поэту понравилось бы, – вздохнул Жак, кивая на экран.

Базой оказалась небольшая зелено-голубая планета. На вид она была чуть больше Луны. Даже невооруженным глазом Кирилл заметил шесть огромных станций, вращающихся вокруг планеты. «А сколько еще на другой стороне? – задал себе риторический вопрос Громов. – Неплохо собаки за чужой счет живут».

– Как много станций, – проговорил звездолетчик.

Потягивающий пиво пират усмехнулся и сказал:

– Это летающие острова баронов. Если когда-то нас обнаружат, то они примут удар первыми.

– С такой осторожностью, вряд ли это случится, – искренне заметил Кирилл. – Красивая планета.

– Год длится тысячу земных суток, а день и ночь сменяются каждые шесть часов, – сказал вошедший в кают-компанию Ученый. – И содержание кислорода почти тридцать процентов, потому все ходят немного пьяные. Особенно новички и те, кто прибыл из долгого полета.

– Люблю воздух нашей малышки. Лучше любого пива, – сказал другой пират и поставил кружку на столик.

– Пару часов и мы дома, – улыбнулся Ученый. – Эх, родной институт. Воображаю, какой фурор вызовут мои новые игрушки в ученой среде. Тем более сейчас, когда их испробовал в деле сам Шрам.

При слове «институт» Кирилл дернулся. А когда пират произнес «ученая среда», звездолетчик едва не пришел в экстаз. «Господи, да это же отдельная цивилизация! – подумал Громов. – Те же проблемы безопасности, те же соревнования между учеными и капитанами, своя власть. Просто они занимаются скотоводством, а не земледелием. И пастбище у пиратов – все объединенное человечество».