Мэтт Грэнвилл, Везучий Неудачник

Я поперхнулся огнем, который драл мне глотку, и уставился на Ворону, которая командовала целой бригадой, в которой были скелет, подкинувший руку Натакару, еще какая-то иносущность, похожая на давно засохшую плесень, несколько обыкновенцев, тащивших вместе с Бобом снегоягоду, и компания бравых ребят, которые вчера пели свою лебединую песню у Головы Януса. Носы у них были синими вовсе не от холода.

Ворона прокаркала, что Визл носит еду и ледяной огонь в Подполье, обхватила меня крыльями, и мы добрели до Торстена. В него уже влили целое ведро ледяного огня, и глаза были не такими пустыми.

– Торстен, что делать? Мы слишком высоко! – прокричал я ему прямо в ухо.

Он с трудом разжал губы и произнес:

– Сетки. Не дают. Управлять. Но нельзя.

Чтобы управлять ковром, нужно убрать сетки стасиса. Но если их убрать, личинки оживут и сожрут ковер. Вот что он хотел сказать. Я отправил Ворону отпаивать могунью, а сам свалился возле стены. Даже ледяного огня не хватало надолго. Или я просто к нему привык? Папа говорил, что ему он тоже не помогал… Когда он был Чарли Пранком. Как я хочу туда, где главная беда – это какой-то конкурс… Под футболкой зашевелилась Жаба. Молодец, без нее я бы пару раз уже умер. А с виду – ни грамма интеллекта. Вот оно: не суди по внешности.

Сидеть мешало что-то острое. Я вытянул из кармана эолову арфу. На таком ветру она сразу запела. Жаба тут же бодро присвистнула. Нам ответила одна из тех крошечных птичек, чьи гнезда распускались в День весеннего ветра. Она слетела вниз и с любопытством уставилась на нас. Помирать с музыкой как-то веселее, поэтому я снова подставил арфу под порыв ветра. Жаба отпрыгнула подальше и снова присвистнула. К ней подлетело еще несколько птичек-невеличек. Жаба скакала возле прорехи, накрытой сеткой, и премерзко свистела. Птичка повернула голову набок, присмотрелась и проскользнула под сетку. Она вытянула длинную белую личинку и склевала ее.

Я вскочил и поднял арфу повыше. Жаба ответила заливистым свистом, на который слетелась целая толпа крошечных пернатых. Они деловито ныряли между ячеек сетки и поедали личинок. Расправившись с этой кормушкой, мы быстро переместились к другой.

Все, кто был в Карпетауне, не спускали глаз с Жабы. Может, с музыкальным слухом у нее было и не очень, но ее свист точно был гимном жизни и победы. Ворона волокла меня от прорехи к прорехе, за нами брела синеносая компания и собирала сетки.

– Раскинулось море широко… – жалостливыми голосами завывали они.

Жаба то ли почувствовала конкуренцию, то ли просто устала, но дальше идти отказывалась. Птички начали улетать обратно на деревья.

– Жаба, пожалуйста, не останавливайся, – взмолился я.

Она мрачно уставилась на меня. Ворона сунула мне снежок с ледяным огнем, и я щедро влил его в пересохший рот Жабы. У нее, бедняги, глаза разъехались в разные стороны, а лапы, наоборот, сплелись. Но через минуту она уже бодро скакала зигзагами и оглушительно свистела. К последней прорехе я просто оглох. Под шум аплодисментов Жаба шлепнулась на бок и захрапела. Это было скромное и нечувствительное к мировой славе животное.

Чертов ковер наконец-то пошел вниз. Краем глаза я видел, как Аманда с трудом поднялась и стала напротив Феррариуса. Я дополз до нужной прорехи и позвал папу. Через какое-то время я увидел родные лица.

– Мэтью, что ты там делаешь?

– Спасаю вас, мама. Потерпите еще немного. Скоро за вами прилетят. Как вы сюда попали? Ворона сказала, вы должны были уйти к Южным воротам.

– Бусинка погналась за белкой, потерялась, мы ее искали и угодили сюда. Подполье сильно изменилось с тех пор, как я тут был последний раз, Мэтт.

– Да, папа, все очень изменилось. Сейчас вас заберут, – проговорил я, глядя, как мне радостно машет со Стража магистр, замотанный в какие-то окровавленные тряпки.

– Мэтью, пообещай, что ты сейчас же уйдешь оттуда! У тебя все лицо в крови!

– Да, мама, обязательно. Папа, если что – я устрою фейерверк на прощание. Это будет красиво, правда?

– Очень, Мэтт. Я буду гордиться. Но лучше вернись, ладно?

Потом мы швыряли вниз какие-то мешки и сетки, добытые Визлом, чтобы Стражи могли за раз унести больше людей, отправляли в Подполье тех, кто не успел уйти в первый раз. И, как и приказала Сотпакан, того ткача, который не двигался и едва дышал. А еще я отчетливо слышал, как в середине рвутся нити: щелк! Щелк!

– Можно открывать Ворота, но мы слишком высоко, надо опустить ковер, – прокричал мне один из магов, которые управляли Стражами.

Я пошел к Торстену и заметил, что упал еще один из магистров Ордена. Отправив его вниз, я обошел остальных. Возле Вокзальных ворот со Стражей спрыгивали маги.

– Если мы удержим равновесие и откроем Ворота, придет помощь из Окружья! Натакар своего добился! – крикнул мне кто-то из них.

Какой Натакар, о чем он? Магистр сейчас из последних сил удерживает эту махину! Но было не до разбирательств. Они пытались открыть Ворота, но ничего не получалось. Могунья Дэверелл никогда не пренебрегает своим долгом. Мы совещались, что делать, когда сзади раздались крики.