Мэтт Грэнвилл, Везучий Неудачник

Я встал и в гробовой тишине любезно поклонился магистру Сотпакан, главе Цеха Ткачей Глории Карбоначчи в хрустальных башмачках, главе Гильдии Вышивальщиц Торстену Хельму и, конечно же, Аманде Дэверелл, куратору и могунье, а также доброй сотне прочих уважаемых людей, познакомиться с которыми я, увы, уже не успею. Глава Братства Трактирщиков, который сейчас сидел перед разбитыми дверями «Сироты», должен быть доволен: именно сегодня его заведение передвинулось в самый центр, к Магистрату.

Видимо, Глория Карбоначчи питала ко мне особую слабость, потому что очнулась первой:

– Мистер Грэнвилл, как вы могли…

Но договорить она не успела. Огромный кокон хрустнул еще раз и распался на две половинки. Из него вылетело существо, при виде которого я не выдержал и расхохотался: это был голенький розовощекий младенец с красивыми перламутровыми крылышками. Он сделал круг над толпой и заметно подрос, на животе проступили желто-черные полоски. Все его тело покрылось ворсинками, на лбу выросли длинные антенны-рожки.

Все как завороженные смотрели на зигзаги, которые с сердитым жужжанием выписывало человеконасекомое размером с корову, но никто даже не пытался его расколдовать. Наверное, восхищались тем, что человек все-таки обрел крылья. Сквозь толпу к нему пробирался Ласло-папаша, но сделать это было не так-то просто: почему-то уважаемое собрание магов осторожно, шаг за шагом отступало назад. Ласло-сын заметил отца и пошел на снижение. Из его брюшка высунулась длинная острая игла. Порхал-то он как бабочка, а вот жалил как пчела!

Папаша завизжал, схватил кого-то в толпе и прикрылся им от наследника. Ласло-сын взмыл вверх и набрал высоту. Его брюшко раздулось и налилось ядовито-желтым цветом. К папаше со всех ног устремились Аманда Дэверелл и какой-то незнакомый парень. Остальные, наоборот, поспешили отойти, и я рассмотрел, кого же схватил Ласло-младший. Это была Вайверин, спокойная и белая как снег.

Я безумным прыжком бросился к ней. А перед собой видел только выставленное жало, пульсирующее желтым огнем. В последнее мгновение я успел оттолкнуть Аманду Дэверелл и закрыть собой девушку, но Ласло выпустил яд. Шипящая струя летела мне прямо в глаза, и я запоздалым усилием попытался закрыться руками. На пальцах что-то запузырилось и зашипело, все тело укололи десятки крошечных ожогов. А дальше была пустота.

– Осторожно, несите его осторожно!

Я сквозь сон плыл куда-то по волнам, далеко-далеко, туда, где тишина и покой. Еще, наверное, я сгорел на солнце – во многих местах пекло и чесалось. Но двигаться не хотелось. Хотелось спать, спать, спать. Но никого не волновали мои желания: в рот налили какой-то горькой гадости, а в самые болючие места начали чем-то тыкать. На лицо шлепнулось что-то мокрое и пахучее, в голове шумело. Я прислушался к этому шуму и различил голоса:

– Мистер Грэнвилл не прошел испытание одомашниванием. Он отчислен.

– Аманда, я понимаю, вы перенервничали и сейчас просто срываетесь, но он же спас вашу…

– Моя ЖИЗНЬ, Глория, была в полной безопасности! И раз я куратор, мои решения не обсуждаются!

– Тогда я требую вызова Феррариуса! Пусть он объяснит мне как главе Цеха: почему участнику, который способен на такой мощный трехфазный расколдун, отказывают в продлении попытки! – кувалдой громыхала Ткач.

– Ректор уехал на выставку магографов наших выпускников. Доходы от которой, между прочим, получает и Магистрат!

– Аманда, я согласен с Глорией. Продлите, – мягко и деликатно вставил Вышивальщица.

– Ну и на каком основании? Недопереварен гусеницей и недоотравлен шершнем? – ехидно уточнила куратор.

– Спасение жизни участника ценой собственных шансов на победу, а также выполнение полезного для Города задания, превышающего магические способности конкурсанта, поощряются: а) продлением срока текущего испытания и б) бонусными баллами пропорционально важности задания. Кодекс участника, статья 29, параграф 6, пункт С, – раздался новый голос, звонкий и мужской.

– Стократус, и вы тут! Кажется, в этом вопросе все достигли редкого равновесия, – высокомерно произнесла Аманда. – Прекрасно: как куратор, я продлеваю мистеру Грэнвиллу срок испытания на сутки. Бонусные баллы, разумеется, уже начислены. Всем приятного вечера, господа.

– Решение не противоречит кодексу. Позвольте вас проводить, – добавил мужской голос, перекрывая какофонию недовольных.

Я заорал от радости – уж теперь-то помчусь одомашнивать, дайте только встать! С моего лица, наконец, сняли мокрую тряпку и разрешили сесть. Саднил бок, и я посмотрел, что там: это коробочка-карта вцепилась острыми краями. Голова сильно кружилась, но я все равно попытался осмотреться. Меня перенесли в тень, ближе к Магистрату. Народу было полно, но на меня глядели с явным страхом и старались держаться подальше. Обоих Ласло нигде не было. Торстен Хельм что-то объяснял высокому, худому мужчине в мантии магистра и парню, который показался мне знакомым. Точно, это он вместе с Амандой бежал спасать Вайверин. Ее, кстати, тоже не было. А я так надеялся. Возле меня суетились Глория Карбоначчи и магистр Сотпакан.