Меж двух миров

— Если только ты не спишь, подложив под голову рацию вместо подушки, хотел бы я знать, почему ты уже в курсе.

— Вернувшись, Пассаро рассказал мне, какая выдалась ночка. Повезло Кортексу, он твой должник.

Они с Бастьеном как-то естественно перешли на «ты». Миллер с лукавой улыбкой подул на обжигающий кофе.

— Сперва журналист Лизьон, теперь Пассаро. Ты и Корваля попробовала?

Взгляд его помощницы не оставил никакого сомнения в том, как она восприняла его замечание.

— Я не шлюха, Бастьен. Я просто незамужняя женщина. А с Людовиком все серьезно. Но так и быть, я спишу твою грубость на усталость.

Он поморщился, поняв, что напрасно допустил бестактность. Вдобавок он осознавал, что в его положении не стоило давать советы по поводу семейной жизни. Появление дежурившего ночью Котена избавило его от тягостных извинений.

— Вы знали, что у вас покойник?

— Котен, да, я сам четыре часа назад тебе об этом сказал, — удивился Бастьен.

— Нет, не твой. Другой. В «Джунглях». Мы получили вызов от роты безопасности, но я не все понял. Они говорят, что надо прибыть с проводником служебной собаки.

— С проводником? Это еще что за бред?

— Если уж вы проснулись, вам остается только поехать со мной.

* * *

Лагерь беженцев «Джунгли»

Было почти восемь утра, когда Усман, зажав в пальцах косячок, остановился у подножия дюны Адама и несколько раз выкрикнул его имя. Молнии, закрывающие вход в обе палатки, одновременно поднялись, и из одной выглянул Килани, а из другой — его покровитель.

— Мог хотя бы принести плошку чаю, — пробурчал Адам.

— Прости, друг. Ни чаю, ни хороших вестей. Тебе надо бы пойти со мной.

Адам взял бутылку с водой, вылил половину себе на голову и протянул мальчику, который повторил его движения. По заасфальтированной дороге, идущей вдоль «Джунглей», они двинулись по направлению к первым грузовикам рот безопасности, на нейтральную территорию между лагерем и промышленной зоной. Там, напротив эскадрона фликов, толпились мигранты, а между ними на земле лежало тело, окруженное десятком бродячих собак.

Среди полицейских Адам узнал Бастьена Миллера — молодого лейтенанта, с которым около недели назад познакомился в больнице.

— Стоит появиться трупу, — пояснил Усман сирийцу, — как члены «No Border» притаскивают его к границам «Джунглей». В любом случае это всех устраивает: полицейские не хотят входить в лагерь, а у беженцев нет никакого желания их там видеть.

Несколько псов улеглись возле трупа, другие с рычанием бродили вокруг, словно хотели показать, что отныне это их собственность. При взгляде на обгрызенное лицо становилось ясно, что человечина им по вкусу.

— На завтрак мне случалось видеть и нечто менее жуткое, — с отвращением заметил Адам. — Почему ты мне это показываешь?

— Потому что это твой ливиец, Адам, — ответил Усман. — Тот самый, про которого ты мне целыми днями рассказываешь, — бизнесмен, который хочет стать перевозчиком вместо афганцев.

— В таком виде? Как ты можешь быть уверен?

— «Jungle news»![53] Ты ведь знаешь, информация здесь распространяется быстро. Похоже, его убили ночью, в три часа, а к утру притащили сюда. Мы все только мясо, собакам без разницы. Но если я хочу, чтобы ты увидел это, то лишь для того, чтобы ты понял: с афганцами не шутят. Хотя время прошло, они наверняка о тебе не забыли и, возможно, уготовили тебе такую же участь. Я знаю, что ты не боишься, но подумай о Килани. Стоит тебе отвернуться, и они воспользуются случаем отомстить. Вот почему я прошу тебя поселиться вместе с нами.

Какая-то собака порылась в животе ливийца и подняла окровавленную белую морду.

Рядом с автомобилями роты безопасности припарковался фургон кинологической службы. Из него вышли двое и достали из кофра свое оборудование. В одно мгновение оба облачились в комбинезоны полной защиты из усиленной ткани, толстые перчатки и шлемы. Они опустили на лица подвижные щитки и — с электрическим пистолетом один и перцовым баллончиком другой — нога в ногу двинулись к своре. Флики и беженцы присутствовали при этом зрелище.

Первый пес, который рискнул встать им поперек дороги, получил прямо в морду струю жидкого перца, которая заставила его кататься по траве, а потом бежать, жалобно поскуливая. Двое других зарычали, недовольные тем, что приходится отрываться от трапезы, но потом решили примкнуть к стае.

Экипаж пожарных в сопровождении двоих, так и не снявших защитных костюмов, сотрудников кинологической службы положили частично съеденное тело на носилки. Шел тридцатый час, как Бастьен не спал, а жуткая сцена была второй за день. Хоть он и был фликом, далось ему это тяжело.

В голове Адама эхом раздавались слова Усмана. Афганцы о тебе не забыли, ни о тебе, ни о Килани, сказал он ему. Адам повернулся к мальчишке и опустился на колени, чтобы быть вровень с ним.

— Сейчас ты пойдешь с Усманом и вместе с ним будешь ждать меня в лагере, — сказал он ему. — Понял? Ты не останешься один и не уйдешь от наших друзей.