Меж двух огней (ЛП)

Мы шли по деревянному зданию, я заглядывала в каждый узкий коридор, надеясь увидеть Артагана, но он пропал. Недовольно хмурясь, я заставила себя поспевать за длинными шагами Энид. Что я скажу, оставшись наедине с Артаганом? Голова болела. Слишком многое свалилось на меня за последние дни, слишком много столкновений со смертью и спутанными эмоциями, чтобы затмить ясный разум. Зачем он признался в чувствах ко мне? Я должна была думать о судьбе друзей в Кэрвенте. Или пытаться понять, кто хотел меня убить. Но я думала о том, сколько раз Артаган спас мне жизнь за последние месяцы. Он так много для меня сделал, а я даже не отблагодарила его.

Энид остановилась у дубовой двери. Я попыталась преодолеть пропасть между нами и тепло улыбнулась ей. Я все-таки была здесь гостем.

— Спасибо за все, что вы сделали. Рисковали жизнью, чтобы помочь Артагану и мне. Вы очень смелая.

— Не благодари меня. Я причинила своему народу такой вред, какой и не представляла.

— Вред?

— Ты не только глупая, но и глухая?

Я опешила и извинилась, словно оскорбила ее, но она отмахнулась.

— Из-за тебя все здесь в опасности, — хмуро сказала она. — Из-за тебя будет война с Южный Уэльсом, много хороших свободных людей погибнет. Я надеюсь, что ты по важной причине решила укрыться здесь.

Она ушла, больше ничего не сказав, встала стражем в коридоре. Я ушла в комнату, закрыла тихо дверь за собой. Слезы подступали к глазам, когда я думала о своей семье в Дифеде, о своих друзьях в Кэрвенте. Я убежала, чтобы предотвратить вред, а не разрушить тех, кого люблю. На меня охотились саксы, я была племенной кобылой для мужа, меня преследовал неизвестный враг, подсылающий убийц. Я не могла больше жить в стенах Кэрвента, но я боялась, что все, кого я касаюсь, станут пеплом.

Моя комнатка была теплой, здесь была мягкая кровать и много шкур зверей. Окошко было с видом на доме деревни у крепости. Я сжалась в комок на кровати. Я больше ничего не могла сегодня, тело и сердце устали от двух дней пути верхом.

Сон окутал меня, воспоминания о Кэрвенте и даже Дифеде расплывались в мыслях. Мне снова снились руины Аранрода на вершине холма среди тумана. Голос мамы пропал, но в тумане появилась одинокая фигура. Загадочный мужчина обнял меня и прижался губами к моим губам, его темные волосы трепал ветер. Мое сердце билось быстрее, я целовала его в тумане в старом замке.

Я резко проснулась, оказалась в темной комнате одна. В крепости было тихо, все давно уснули. Я укуталась в теплые одеяла и коснулась губ, что еще были согретыми другим дыханием. Это был только сон, правда? Я лежала с большими глазами во тьме, шепча себе, что это был сон. Только сон.

10

Женщина стонала в предрассветной тьме. Я села на кровати, вспомнила через миг, где я. Стоны стали громче, тон был слишком знакомым, такой доносился порой из женского крыла в Дифеде. Я скатилась с кровати, укуталась в шаль и пошла босыми ногами по темным коридорам крепости. Моя стражница Энид, что сидела в полусне у моей комнаты, прислонив копье к стене, вздрогнула и вскочила на ноги.

— Что ты делаешь? — осведомилась она.

Я не слушала ее и шла на стоны, и ворчание Энид разносилось эхом, как от призрака. Энид плелась за мной, я вышла из здания. Земля холодила босые ноги. Не было времени возвращаться за туфлями. Стоны доносились из пристройки у хижины с соломенной крышей неподалеку. Внутри старушка и мальчик склонились над девушкой на полу, ее живот был круглым и надутым. Я застыла, и Энид врезалась в меня сзади. Женщина на полу сжимала зубы, тяжело дышала и стонала, светлые пряди прилипли к ее лицу. Ее глаза расширились при виде меня.

— Вы!

— Риа?

Мой голос дрогнул, я узнала Гвен и мальчика Арта, его глаза еще больше напоминали Артагана. Энид встала между нами.

— Зачем ты пришла? — спросила она. — Ты знаешь эту женщину?

— Эта женщина рожает, — сказала я Энид и повернулась к Рие. — Что-то не так? Зачем ты покинула деревню?

Гвен встала, прикрыв от меня дочь.

— Мы не зимуем в одном месте, здесь лучше пастбища. Но теперь ребенок не родится.

— Можно? — спросила я.

Гвен и Риа переглянулись, бабушка кивнула. Я опустилась рядом с Рией, прижала ладони к ее горячему животу. Ребенок извивался в ней, колотил по ее коже. Мои ладони вспотели, сердце билось быстрее. Настоящий ребенок не мог появиться в этом мире без моей помощи. Падрэг всегда говорил, что я пойму, когда буду готова принимать роды у женщины. Виски болели. Жаль, что его сейчас здесь не было.

Риа смотрела на меня с почти звериным страхом, отчасти желая помощи, отчасти злясь, что именно я пришла к ней в такой уязвимый момент. Я нахмурилась и повернулась к Энид.

— Принесите горячую воду. Иглу и нить, а еще парочку чистых полотенец.

— Где я все это найду? Я воин, а не повитуха!

— Вы же женщина? Рано или поздно все женщины сражаются ради рождения дитя.

Энид покраснела, кивнула и поспешила к крепости. Я не знала, пристыдили ее мои слова или наполнили решимостью. Я все еще не умела делать голос властным. Гвен оттащила меня в сторону.

— Я всегда тяжко рожала. Из моих детей выжила только Риа. Ты уже принимала роды?