Меж двух времен

— Но это вполне нормальная тайна. Может, убийство, не знаю. Но, что бы это ни было, оно в пределах человеческого знания, и не нужно делать из него нечто большее.

Я раскрыл рот, чтобы возразить, но Мэнни покачал головой.

— Вот послушайте, — тихо проговорил он. Сложив руки на коленях, зажав в пальцах сигарету, дым от которой свивался колечками возле его смуглого лица, Мэнни всматривался в просыпавшийся город. — Человеческий разум — это удивительно интересная вещь, но не знаю, сможет ли он когда-нибудь познать себя. Может быть, все остальное — от атома до Вселенной, — но только не себя.

Он повел рукой, указывая на крохотный, словно из табакерки, городок, который отблескивал внизу в первых лучах утреннего солнца.

— Вон там, в Санта-Мире, неделю или десять дней назад кто-то породил манию, будто один из членов его семьи не тот, кем кажется, а самозванец.

Это не слишком распространенная мания, но временами она случается, и каждый психиатр рано или поздно сталкивается с ней. Обычно он имеет некоторое представление, как ее лечить.

Мэнни улыбнулся нам.

— Но на прошлой неделе я зашел в тупик. Это не просто мания, ведь только в одном городе наблюдалось больше дюжины таких случаев, и все на протяжении нескольких дней. Я еще никогда не встречался с таким за всю свою практику и совсем растерялся. — Мэнни последний раз затянулся сигаретой и отшвырнул ее в пыль. — Но потом я кое-что подчитал, обновил в памяти то, что не должен был забывать раньше. Вы когда-нибудь слышали о маттунском маньяке?

Мы только покачали головами.

— Так вот, — Мэнни оперся о колено сцепленными пальцами. — Маттун — это городок в Иллинойсе, с населением около двадцати тысяч человек, и там произошло такое, что попало во все учебники психиатрии.

2 сентября 1944 года среди ночи какая-то женщина позвонила в полицию: кто-то пытался задушить ее соседку ядовитым газом. Эта соседка проснулась около полуночи; ее муж работал в ночную смену. Комната была заполнена необычным, сладковатым, тошнотворным запахом. Она попыталась встать, но ноги у нее парализовало. Женщина смогла доползти до телефона и позвонить соседке, а та сообщила в полицию.

Полицейские приехали и сделали, что могли: дверь была открыта, так что попасть в комнату можно было, но в доме, естественно, никого не было. На следующую ночь полиция получила еще один вызов, и снова нашла полупарализованную женщину, которую ужасно тошнило: кто-то пытался убить ее ядовитым газом. В ту же ночь аналогичный случай произошел в противоположной части города. А когда уже более чем на дюжину женщин были совершены нападения именно таким образом, полиция поняла, что имеет дело с психопатом — маньяком, как его прозвали газеты.

Мэнни сорвал какое-то растение и принялся обрывать с него листья.

— Как-то ночью одна женщина увидела незнакомого мужчину. Она проснулась и заметила его силуэт в раскрытом окне своей спальни. Он якобы брызгал каким-то ядохимикатом внутрь комнаты. На нее подуло запахом газа, она закричала, незнакомец убежал. Но женщина хорошо рассмотрела его со спины: он был высокий, очень худой и носил что-то вроде жокейской кепочки.

Теперь вмешалась полиция штата, потому что только за одну ночь семь женщин были отравлены газом и наполовину парализованы. В городок понаехали репортеры из «Ассошиэйтед пресс», «Юнайтед пресс» и почти всех чикагских газет; вы можете найти в их подшивках материалы об этом деле. И вот по ночам в Маттуне, штат Иллинойс, в 1944 году на улицах патрулировали машины с автоматчиками, соседи организовали отряды самообороны и по очереди охраняли свои кварталы; но нападения продолжались, а маньяка не находили.

Наконец, в одну из ночей город патрулировали восемь групп на автомашинах, оснащенных радиостанциями. В городской больнице врачи были наготове. И вот полиция получила вызов, как обычно, от женщины, едва способной говорить, ее отравил газом сумасшедший. Меньше чем за минуту патрульная группа оказалась в ее доме; потерпевшую мигом доставили в больницу. — Мэнни усмехнулся. — Врач ничего у нее не нашел, абсолютно ничего. Ее отправили домой; поступил другой вызов, вторую женщину привезли в больницу, осмотрели и тоже отослали домой. Это продолжалось целую ночь.

Поступали вызовы, женщин за две минуты осматривали в больнице, и всех без исключения возвращали домой.

Наступило долгое молчание. Мэнни внимательно всматривался в наши лица, а потом сказал:

— Случаи той ночью были последними в Маттуне. Эпидемия кончилась. Маньяка не нашли, потому что его никогда не было. — Он удивленно покачал головой. — Массовая истерия, самовнушение, называйте как хотите — вот что произошло в Маттуне. Почему? — Мэнни пожал плечами. — Не знаю. Мы даем этим вещам названия, но не понимаем их сути: все, что мы знаем наверняка, — это то, что такие вещи имеют место.

Видимо, Мэнни понял по выражению наших лиц, что мы упорно не желаем верить тому, что он рассказывал, потому что повернулся ко мне и терпеливо продолжал: