Меж рабством и свободой: причины исторической катастрофы

Верховники же никого не собирались арестовывать. Более того, по некоторым сведениям, они искали теперь глубокого компромисса с императрицей. Первую роль в политической игре явно взял теперь на себя князь Василий Лукич. Это было логично. Князь Дмитрий Михайлович проиграл свою игру, а для компромисса он был мало приспособлен. Князь Василий Лукич по складу характера и политическому цинизму оказался самой подходящей для этого фигурой. Верховникам необходимо было сохранить хотя бы начальные договоренности с Анной, скорректированные последующим ходом событий. Есть сведения, что накануне развязки князь Василий Лукич предложил императрице новый договор — она откажется принять прошения шляхетства и генералитета и гвардейского офицерства, а Верховный совет за то провозгласит ее самодержавной. Конечно же, это было отступление. Но в таком случае Анна получала бы самодержавную власть из рук Совета, что давало бы ему значительный вес. Анна отказалась от этого варианта. И если эти данные соответствуют действительности, это означает, что верховники знали о готовящемся контрударе, но не знали, когда он последует.

Во всяком случае, утром 25 февраля они не были готовы к отпору. Если из многочисленных вариантов, оставленных нам современниками, выбрать не противоречащие друг другу данные, то возникает картина достаточно стройная и драматическая.

Альянс конституционалистов и партии самодержавия в ночь на 25-е явно дал трещину, скорее всего, благодаря усилиям Татищева. Во всяком случае, согласованных действий не наблюдалось.

Верховный совет — князь Дмитрий Михайлович, князь Василий Лукич, два фельдмаршала и князь Алексей Григорьевич Долгорукий — собрался на обычное деловое заседание. Судя по записям в журнале Совета, они обсуждали вопросы коронации, а также проблемы, связанные с адмиралтейской коллегией и финансированием ланд-милиции и рекрутского набора.

Им было неизвестно, что во исполнение остермановского плана Анна приказала начальнику гвардейского караула капитану Альбрехту подчиняться не своим законным начальникам — фельдмаршалам, а только генералу Семену Салтыкову, майору гвардии. Повторялась ситуация января 1725 года, когда гвардия де-факто была выведена из-под командования фельдмаршала Репнина, приверженца Петра И, и пошла за сторонниками императрицы Екатерины.

К Кремлю — без ведома фельдмаршалов — были подтянуты гвардейские роты. Командовал ими тот же Салтыков.

Салтыков, начальник "розыскной канцелярии" при Петре, три года назад арестовывал Меншикова, теперь стал военным руководителем переворота, а вскоре ему предстояло расправляться с теми, кто пытался ограничить власть его родственницы Анны Иоанновны. При этом подпись Салтыкова стоит под первым радикальным татищевским проектом и под последним прошением о созыве учредительного собрания…

Пока верховники заседали, во дворец небольшими группами собирались соратники князя Черкасского, и Татищев в том числе, и отдельно — гвардейские офицеры, предводительствуемые генерал-лейтенантом Григорием Дмитриевичем Юсуповым, как и Салтыков, майором гвардии.

Имеется донесение Вестфалена о том, что прежде всего полторы сотни представителей шляхетства во главе с князем Черкасским и двумя генерал-лейтенантами — Григорием Юсуповым и Григорием Чернышевым — заставили Верховный совет выслушать их, а затем, несмотря на готовность Совета к переговорам, вручили свои требования (неясно какие) императрице и с ее благословения, вернувшись в залу заседания Совета, вынудили верховников признать самодержавные права Анны. Главным действующим лицом у Вестфалена оказывается князь Черкасский, а его опорой — канцлер Головкин.

Это — явный апокриф. Судя по записи в журнале Совета, Головкина вообще не было на заседании 25 февраля, а позиция Черкасского выглядела совсем иначе.

Если собрать различные свидетельства воедино, то складывается следующая картина рокового утра. Вместе с Черкасским и Юсуповым к кремлевскому дворцу пришло около 800 человек, что вполне соответствует числу подписей под вторым татищевским проектом — главным документом шляхетства. Внутрь же дворца прошло от 150 до 200 человек.

Князь Черкасский из осторожности пришел во дворец к 10 часам, когда его сторонники, как и гвардейцы Юсупова, уже собрались возле покоев императрицы, и попросил аудиенции. Анна была к этому готова и вышла к просителям в сопровождении начальника караула капитана Альбрехта и Семена Салтыкова.

И тут произошло нечто, резко нарушившее одобренные Анной планы барона Андрея Ивановича. Князь Черкасский поднес императрице прошение, которое тут же вслух прочитал Татищев: