Меж рабством и свободой: причины исторической катастрофы

Первые слухи о болезни Петра II пошли 7 января. И поскольку не было ни малейшей ясности — у кого более законных прав на престол, коль скоро он станет вакантным, то немедленно образовалось несколько партий со своими кандидатами. По мнению иностранных дипломатов, пристально и настороженно следивших за всеми изгибами российской политики, ибо от этого зависели интересы их дворов, главных партий было четыре: партия принцессы Елизаветы Петровны, партия царицы-монахини Евдокии, партия царской невесты Екатерины Долгорукой, партия малолетнего герцога Голштинского, внука Петра I, будущего Петра III.

За каждым кандидатом, кроме разве что маленького голштинца, стояли в тот момент реальные силы.

Когда, через десять дней болезни, стало ясно, что на выздоровление рассчитывать не приходится, клан Долгоруких предпринял сколь решительную, столь и бессовестную попытку узурпировать трон. То, что план, предложенный отцом государыни-невесты, рассматривался всерьез не только ее родственниками, но и датским послом Вестфаленом, свидетельствует о безнравственности как ведущем принципе политической игры в тот момент. Девиз "цель оправдывает средства" отравил действия всех противоборствующих сил в роковые недели и предопределил во многом противоположные ожидаемым результаты этих борений.

В канун смерти Петра II в доме, занимаемом князем Алексеем Долгоруким, отцом фаворита и государыни-невесты, произошла поразительная сцена. Она известна нам в подробностях благодаря очередной услуге, которую оказали историкам следователи и кнутобойцы. Через несколько лет после описываемых событий, когда Анна Иоанновна и ее присные уничтожали Долгоруких, под страшными пытками была во всех подробностях вымучена картина наивного и циничного заговора. Она достоверно воспроизводится по материалам розыска. То, что показания пытанных были правдивы, подтверждается совершенно естественным для каждого участника поведением.

Многочисленные Долгорукие собраны были князем Алексеем Григорьевичем, который встретил их известием: "Император болен, и худа надежда, чтоб жив был; надобно выбирать наследника". Это чрезвычайно существенный пассаж — временщики настолько презирали закон и государственные установления, что не сомневались в своем праве выбрать нового императора семейным кругом. Эта уверенность в своем беззаконном праве есть прямое наследие практики петровского самодержавия с его откровенным презрением к подданным, гражданам, народу. Петр, по утверждению Пушкина, "презирал человечество". Петр уважал только силу. Сильная власть могла распоряжаться судьбами стран, народов, отдельных людей так, как считала целесообразным. Государственное устройство моделировалось исходя из умозрительных теорий и сиюминутных нужд власти. Это сочетание приводило к схематическому прагматизму, который был усвоен, увы, и противниками Петра и на столетия окрасил реформаторскую деятельность в России.

Именно "презрение к человечеству", принципиальное пренебрежение мнением народным заставляло российское самодержавие — помимо своекорыстия — до конца сопротивляться представительному правлению.

Неумение жить в рамках закона или хотя бы традиции, столь характерное для российской власти послепетровского XVIII века, — утрированное и сниженное наследие первого императора, его демонической, богоборческой уверенности в своем праве перестраивать мир по собственному разумению.

Разумеется, попытка Долгоруких овладеть Россией была карикатурна. Но то была карикатура на явление куда более серьезное и страшное.

"Надобно выбирать наследника", — сказал князь Алексей Григорьевич. Князь Василий Лукич спросил: "Кого вы в наследники выбирать думаете?" На что хозяин ткнул пальцем вверх. На следующем этаже были покои государыни-невесты… Очевидно, эта идея несколько напугала собравшихся своей малой обоснованностью, потому что брат хозяина, князь Сергей Григорьевич, сказал: "Нельзя ли написать духовную, будто его императорское величество учинил ее наследницею?" То есть, при многих свидетелях, хоть и связанных родством, речь шла о прямом подлоге — и какого масштаба!