Меж трех времен

Он ждал ответа, не спуская с меня глаз, но и представить не мог, что именно пришло мне на ум. А беззвучный голос в моей голове кричал: «Тесси и Тед! Согласись, - и окажешься там, где Тесси и Тед!» Конечно, это запретный плод... Но ведь если мне придется сделать то, о чем просит Рюб, моей вины здесь не будет, верно?

- Так что же? Встретимся через неделю?

Я кивнул, внутренне дрожа от страха и возбуждения. Тесси и Тед...

- Собираетесь потолковать с Данцигером? - спросил Рюб.

- Пожалуй.

- Но вы ведь не позволите ему отговорить вас от...

- Нет. Это совсем другое дело, когда вы с Эстергази решили подурачиться в прошлом - просто посмотреть, что из этого выйдет. Тогда я был на стороне Данцигера. Но теперь... да, можете быть уверены. Встретимся через неделю.

Тесси и Тед...

11

Я вышел из вращающихся дверей отеля «Плаза», спустился по каменным ступенькам и двинулся на север, к углу Пятьдесят девятой улицы. На углу я остановился перед светофором. На мне были серые брюки и темно-синяя куртка на молнии, которые я купил несколько дней назад; шляпу я надевать не стал. Вспыхнул зеленый свет, я перешел к Центральному парку и свернул на грунтовую аллею. Я ощущал легкое возбуждение, и мне было немного любопытно - что же там раскопал Рюб. Сойдя с дорожки, я прошел около дюжины ярдов по сорной траве к большому черному валуну.

Рюб уже ждал меня - в коричневой армейской рубашке и брюках, в коричневых туфлях, потертой кожаной куртке и забавной синей вязаной шапочке с пушистой кисточкой. Он откинулся на камень, прикрыл глаза и подставил лицо солнцу. На коленях у него лежал коричневый бумажный пакет.

Услышав мои шаги, он открыл глаза, ухмыльнулся, пока я усаживался рядом, широким жестом обвел окружавший нас уголок парка - то самое место, где он впервые рассказал мне о Проекте.

- Символично, а? И многозначительно.

- Что-то вроде того.

- Что ж, тогда вы не сразу приняли решение, зато решили правильно. Сделайте сейчас то же самое. Но сначала... - Он открыл пакет, извлек завернутый в вощеную бумагу сандвич и протянул мне. - Кажется, именно то, что вы тогда заказали? В тот раз, когда мы впервые сидели здесь?

Я усмехнулся, зная, что этот сандвич с жареной свининой.

- И это тоже символично. И то, что тогда вы купили у меня кота в мешке. Что ж, Сай, похоже, у меня для вас припасен и кот побольше, и мешок похуже. Но вначале попируем! - Рюб извлек из пакета два яблока - и в тот день, вспомнил я, мы тоже ели яблоки.

Мы ели не спеша. Сидеть, привалившись спиной к нагретому солнцем камню, было довольно приятно. По аллее шли две на редкость симпатичные молодые женщины. Мельком глянув на нас, они прошли мимо, чуть заметнее - всего на три восьмых дюйма - покачивая бедрами.

- Кажется, это девушки, - сказал Рюб. - Или были ими. Кто-то однажды сказал мне... но я не поверил.

- Ваше счастье, что вы в армии, Рюб: внешний мир только привел бы вас в смятение.

- Так оно и есть. Вот кабы разрешили армии навести порядок... - Он покосился на меня. - Но мне, кажется, не следовало этого говорить, а? В ваших глазах я и так уже что-то вроде доморощенного Гитлера.

- Да нет, Рюб, вряд ли. Скорее уж Наполеон - вот только головной убор неподходящий.

Он потрогал свою шапочку.

- Годится, чтобы прикрыть мою старую лысину, так что я ее не стыжусь. Мне эту шапочку связала приятельница - приходится иногда носить.

Мы покончили с сандвичами, я стряхнул с ладоней крошки, запустил зубы в яблоко - оно оказалось терпким - и сказал:

- Ладно, Рюб, я весь внимание.

Он наклонился к валуну, у которого мы сидели, и поднял чемоданчик из коричневой кожи.

- Что вы знаете об Уильяме Говарде Тафте [президент США в 1908-1912 гг.] и Теодоре Рузвельте? [президент США в 1901-1908 гг.] - спросил он, расстегивая молнию.

- Тафт был толстым, а Рузвельт носил забавные очки.

- Тут вы меня обошли. Я даже не был уверен, кто из них кто. - Рюб вынул стопку желтых в синюю линейку листов, исписанных карандашом. - Но, судя по всему, они были друзьями. Хорошими друзьями. Вначале президентом был Рузвельт, потом он передал эту должность Тафту. Разумеется, после этого они спорили за президентское кресло. В 1913 году. Но вот в чем штука: наши специалисты по истории Соединенных Штатов утверждают, что по крайней мере в одном вопросе они держались заодно. Оба они стремились к миру. По-настоящему, без дураков, без политического вранья. Рузвельт тогда уже получил Нобелевскую премию мира. Отец Тафта, - Рюб перевернул свои заметки, чтобы прочитать надпись на полях, - был посланником в Австро-Венгрии и Румынии... нет, в России - не разберу собственных каракулей. Сам Тафт был министром обороны. Рузвельт устроил мир между Россией и Японией. И так далее. И оба они были люди умные, знали, как делаются дела, знали то, что знали умные люди во всем мире: обстоятельства мало-помалу складываются так, что мир может сползти к бессмысленной войне.

Рюб сложил свои записи, сунул их в чемоданчик, но не спешил вынимать руку из его нутра. Ухмыльнувшись мне, он сказал: