Между адом и раем

После небольших воспоминаний о своей семейной жизни Лида Костюкова напомнила директору о своем присутствии. Она слегка покраснела, затем еле слышно прошевелила своими тонкими губками:

─ Борис Иванович, у Вас неплохо получается… Вы как настоящая хозяйка… ─ Ефимцев заметно оживился. ─ Лидочка, чай дома я всегда готовлю сам. На работе же ─ только для особых персон…

Девушка от комплимента в свой адрес расцвела в улыбке. Она сделала небольшой глоток чая и отставила чашечку в сторону. Она себя не относила к выдающимся или деловым людям. Вся ее забота состояла в том, чтобы, как можно лучше, выполнить поручения директора школы. Ефимцев, заметив оживление на лице молодой женщины, незаметно к ней придвинулся. Придвинулся так близко, что услышал биение ее сердца. Блондинка от неожиданности слегка ойкнула и уставилась на мужчину. Его не то серые, не то карие глаза почему-то бегали в разные стороны. Она сжалась и опустила голову вниз. И в этот момент почувствовала на своем плече мужскую руку. Она была очень теплой и слегка дрожала.

Несколько позже раздался голос. Он был вкрадчивым и несколько судорожным. Ефимцев еле слышно прошептал:

─ Лида, Лидочка, скажу честно… Ты мне понравилась с первого взгляда… ─ Любовное признание пожилого мужчины молодую особу шокировало. Она в один миг залилась краской, стиснула зубы. Поднять голову и посмотреть в глаза шефа она боялась. Даже и не боялась. Ей было просто-напросто стыдно. Стыдно и противно. Она уже не сомневалась, что он специально ее терроризировал, нередко доводил и до слез. Ефимцев продолжал. ─ Я все сделаю для тебя, Лидочка… Ты можешь не ходить на работу, я сделаю тебе больничный… Помогу учиться дальше… ─ Костюкова резко подняла голову и со слезами на глазах промолвила. ─ Борис Иванович, я все еще не пойму… Что Вы от меня хочете?

Ефимцев слегка покачал головой. Он никогда не думал, что уже взрослая девушка не могла понять, что хочет от нее мужчина, тем более, ее начальник. Он тяжело вздохнул и придвинул свое кресло на прежнее место. Не сомневался, что затея пофлиртовать, а потом и переспать со смазливой секретаршей, у него провалилась. Разлуку с женой, которая, скорее всего, нашла себе любовника, а может и мужа, придется компенсировать с Анной Ивановной, учительницей биологии. Она, конечно, куда старше и куда непривлекательней, чем эта непонятная девчонка. Но не будешь же каждую ночь заниматься онанизмом? При этой мысли он встал из-за стола и кивком голову указал секретарше на дверь. Его подчиненная была страшно розовой, из ее глаз катились слезы…

Лида пришла на работу через день. Все это время она была дома или бродила по городу. Все думала. Сомнений у нее не было. Шеф подавал ей намек к половому сожительству. Вскоре она поделилась сокровенными мыслями с братом. Александру Костюкову только в середине декабря удалось выкроить время для разборок со старым ловеласом. До этого не было времени. Похитайло основательно его загружал. Он не обижался. Хозяин платил неплохо, притом американскими долларами. Большинство простых смертных «зеленые» и в глаза не видело…

Малоприметный «Москвич» верзила остановил возле цирка и попросил водителя довезти его до улицы Калиновой, до перекрестка. Ефимцев обрадовался, он как раз ехал в том направлении. На улице Журналистов жила его родная сестра, просила его кое-что помочь по хозяйству. Да и пять рублей, такой была такса для желающих оказаться на левом берегу реки, ему были не лишние. Во время езды пассажир, молодой парень молчал, словно в рот воды набрал. Едва переехали Днепр, он попросил водителя остановиться. Приспичило по-маленькому. Борис Иванович улыбнулся, он был также не против опорожнить свой мочевой пузырь. Дома не успел, торопился. Он лихо перестроился в небольшом потоке машин и вскоре ударил по тормозам.

Остановился он возле контейнеров с мусором, стоявших перед въездом на виадук. Мужчины улыбнулись и расстегнули ширинки… Пожилой до конца не помочился. Во время оправления естественной надобности он получил удар в солнечное сплетение. Удар был такой силы, что у «писуна» полилось изо всех дырок. Он в один миг оказался на земле. Тут же из темноты раздался голос пассажира:

─ Ты, пердун… Заруби себе на носу… Не суй х… куда тебе не положено…

Ефимцев на это ничего не ответил. Он сильно стонал. Домой он приехал поздно вечером. Сразу же привел себя в порядок. Сначала снял нательное белье. Его трусы почти полностью были в дерьме, пахло мочей и от брюк. Педагогический коллектив и ученики школы новый год праздновали без своего шефа. Очухался он только через пару недель. Вычислить своего обидчика ему особого труда не стоило. Биологичка была одинокой и до мозга костей ему преданной. Оставалась смазливая девчонка…

Виктор Сердюков, увидев двух крашеных блондинок, стоявших перед зеркалом, отдал предпочтение более молодой. Он улыбнулся и еле слышно прошептал:

─ Извините, пожалуйста… Я не знаю, как Вас звать, но уверен, что те сапожки, которые я Вам предложу будут лучше и дешевле…