Между адом и раем

Стрельников Анатолий Иванович после развода с Дарьей Аксеновой холостяковал. Женщины, которые хотели с ним связать свою судьбу были, но он их отвергал. Никто не мог залечить ему рану, которую нанесла ему девушка из сибирской деревни Назаровка. Его надежда, что это красивое создание станет его нежным цветком среди сорных трав и превратится в мощное дерево взаимопонимания и любви, не оправдалась. Оно засохло, едва он к нему прикоснулся. Дарья отвергла его как мужа и как любовника.

2005 год для одинокого мужчины стал настоящей трагедией. «Хрущевку», где он жил, купил новый русский. Повеса, карманы которого были полные денег, обещал жильцам выплатить компенсацию. Очередное падение российского рубля перекроило планы сына бывшего союзного министра. Работы приостановили. На месте трехэтажки была большая глубокая яма. Попытки жильцов постоять за свои права успехом не увенчались. Власти разводили руками или винили во всем неудачную капитализацию просоветского толка. Пытался добиться правды и бывший спецкор общесоюзной газеты. Не удалось. Мало того. Однажды его неизвестные подкараулили и сильно избили. В больнице он пролежал три недели. Светило яркое солнце, когда он покинул медицинское учреждение для стационарного лечения. Мужчина, не имевший ни угла, ни работы, шел по знакомым улицам небольшого города и плакал. Он был не в силах изменить свою жизнь к лучшему, не говоря уже о том, чтобы изменить существующие порядки. Он подошел к светофору, горел зеленый свет. Он сделал несколько шагов вперед и повернулся налево, на источник шума. Прямо на него на бешеной скорости несся «БМВ». Его тут же пронзила сильнейшая боль…

Происшествие на перекрестке со смертельным исходом для жителей Называевска осталось незамеченным. Люди уходили в иной мир каждый день. Уходили по разным причинам, кто по старости или по болезни, кто по пьянке или во время разборок. Жизнь как особая форма существования материи и как наивысшая ценность общества вообще мало кого интересовала. Каждый выживал по-своему, выживал в одиночку. Похоронили Стрельникова в самом углу кладбища, на отшибе. На специально отведенном участке земли хоронили бомжей и залетных, которые по каким-то причинам умирали в городе. Власти не проявили абсолютно никакой заботы о погибшем. Наспех сколоченный ящик из березового горбыля, подобие гроба покойному привезли из местной церкви. Святой отец Василий не забыл своего врага, отпустил ему грехи за земную ересь. Выделил ему не только гроб, но и команду из двух мужиков. На могилу бывшего идеолога крест не поставили…

Аксенова Дарья Авдеевна после развода с мужем сразу же уехала в Омск. Сначала она снимала угол у подслеповатой старушки, которая приторговывала на Левобережном рынке города. Пожилая женщина нередко приходила домой со слезами на глазах. По причине своей дальнозоркости она не видела ни деньги, ни товары. Кое-кто из покупателей этим пользовался. Они ее обсчитывали или воровали ее тряпки. Она обратилась за помощью к своей постоялице. Дарья дала согласие поработать. Положение у нее было не ахти хорошее. Бизнес с мороженым большой прибыли ей не приносил. Она покупала сладкое кушанье в магазинах, затем его перепродавала. В одном из поездов пьяные мужчины торговку избили, ее продукцию «конфисковали».

Новый вид бизнеса для Аксеновой также оказался копеечным. Мало того. Постоянное бдение за прилавком расшатывало ее нервную систему. Она неслыханно обрадовалась, когда ей предложили другую работу. Дело было в начале июля. К ней подошел молодой парень с наголо постриженной головой и стал примерять колготки, что у женщины вызвало смех. Улыбнулся и «лысый». Он почти вплотную приблизился к Дарье и, пронзив ее глазами, еле слышно произнес:

─ Красавица… Почему стоишь и пялишь зенки на этих крокодилов? ─ Заметив недоуменное выражение лица симпатичной шатенки, он продолжил. ─ Ты же давно не девочка, чтобы не видеть перемен в бывшей советской общаге… ─ Аксенова молчала. Лишь пристально рассматривала «философа». В том, что он к когорте новых русских не относился, сомнений у нее не было. Он, скорее всего, был серединка на половинку. Гадать дальше она не стала. Она резко отпрянула от назидателя, пахнувшего перегаром, и сквозь зубы процедила:

─ Ну, если ты такой ушлый, то помоги же мне красивой, хотя и уже старой… ─ Слегка щелкнув парня по его толстому носу, она с некоторым заискиванием продолжила:

─ Знаешь, паря… Я на своем веку много подобных тебе видела. Они, как правило, выпендриваются, что-то обещают, а потом от них остается один пшик…

Явное пренебрежение к своей персоне молодого человека взяло за живое. Он скрипнул зубами и, оскалив желтые зубы, прошипел:

─ Я вижу, что ты баба, тертая… Не одного мужика через передок пропустила… ─ Торговка слегка опустила голову, словно каялась за прошлые грехи. Затем приободрилась и выпалила:

─ С кем спала и как спала ─ не твое вонючее дело… ─ Заметив растерянность на лице незнакомца, она уже с явным недовольством прошипела:

─ Ты еще на горшке сидел, когда я имела мужчин…