Между адом и раем

Дарья на этот раз решила взять пальму первенства среди супермодных. Сначала она изменила свою прическу. Вместо большого пучка волос, который раньше перевязывала резинкой, она сделала две косички и перетянула их бантами белого цвета. Затем она подвела свои брови и ресницы. Красной помадой намалевала губы, притом очень густо. И это было далько не все в ее макияже. Она ушила свой бюстгальтер, сделала его более узким. Она долго вертелась перед большим зеркалом, стоявшим в коридорчике. Ее груди были почти такие же, как у звезд Голливуда. С чем кушали этот Голливуд она не знала. Об американском центре кинопромышленности ей рассказала Нина Рыкова, родственница ее отца. Она приехала из города Орла, из центральной части России и с некоторым презрением смотрела на «отхожих», так она называла жителей глухой сибирской деревни. Авдей и Мария, скрипя сердце, переносили чудачества непрошеной гостьи. Женщина средних лет вела себя довольно странно. Во время приема пищи из небольшой дамской сумочки она вынимала бумажную салфетку и очень тщательно протирала ложку или вилку. Чай или молоко пила с некоторой опаской, будто в них были какие-то микробы. Было у нее и другое, что вызывало удивление. Перед сном она на свою голову с редколесьем рыжих волос надевала специальную сетку.

Дарье с городской особой по-настоящему поговорить не удалось. Желание было, но оно тут же исчезало, как только перед ней появлялась толстая женщина в очень короткой юбке. Ее ноги были не только толстые, но и сильно кривые. Однако, не все плохое было у горожанки. Дарье нравились запахи, которые от нее исходили. Она душилась в день по несколько раз. Парфюмерное средство было таким сильным, что его дурманящий аромат плохо действовал не только на людей, но и на кота Сеньку. Он при появлении источника запаха сильно рычал и убегал на улицу или в соседнюю комнату. Прощание европейки с жительницей азиатской части СССР было простым, но запоминающим. Рыкова, сделав задумчивое выражение лица, протянула девушке руку и несколько по-философски себе под нос пробубнила:

─ Боже, как ты несправедлив… В сибирской глуши породил красивый жемчуг, а в цивилизации… ─ Коротышка не договорила. Она всплеснула руками и быстро направилась к выходу. Времени было у нее в обрез. Авдей повез родственницу на телеге, запряженной лошадью. Гостья жаловалась на излишний шум трактора и также боялась выпачкать свой женский костюм белого цвета…

Аксенова неспеша зацокала каблуками своих черных туфель и тут же до ее уха донесся сначала непонятный шум. Затем раздалось многоголосое не то удивление, не то возглас: «Ухты-ы-ы». Он был такой сильный, что модница, едва присев на свое место, слегка зажала руками уши. Подобное раздалось еще раз и еще раз… Дальше творилось совсем непонятное. Первым из шока вышел Колька Белов. Он приблизился к той, которая сидела впреди него через две парты. Он слегка похлопал по плечу модницы и с нескрываемой радостью сделал умозаключение, которое ее слегка ошарашило:

─ Дарька, ты сегодня настоящая модель нашей деревни… Ей богу, вот тебе крест… ─ Затем он посмотрел на учителя, который также был в недоумении.

Лобов лукаво улыбнулся и, дабы не сделать происходившее в классе комедией, взял за руку ценителя красоты и посадил его за парту. Тут же раздался дружный хохот. Смеялись все, без исключения. Между тем ребята с огромным наслаждением буравили глазами стройную девушку, которая сидела за партой и слегка вздрагивала. Она и сама не понимала, почему она так сильно волновалась. От страха или от огромной радости, что красоту ее признали. Признал сильный пол, пусть даже еще и «зеленый». Ведь ее жизнь только начиналась. От потаенных мыслей и чувств ее передняя часть головы с каждой минутой розовела. Соединение каштановых волос и цвета ее лица делало девушку еще краше. Не скрывал симпатии к ней и учитель математики. Ему самому хотелось на минуту расслабиться, забыть о своем предназначении в обществе и перед этими молодыми людьми. Он тяжело вздохнул и с серьезным видом подошел к классной доске, написал пару уравнений. Затем он повернулся и бросил взгляд на питомцев. В отличие от ребят девчата сидели понуро, кое-кто опустил голову вниз…

Он перевел взгляд на сельскую модель. И замер. Аксенова сидела, словно первоклассница. Ее красивые руки лежали друг на друге. Головка с двумя косичками вьющихся каштановых волос не двигалась. Он поднял руку кверху, словно полководец. Класс на миг затих. Затем он подошел к парте, за которой сидела виновница необычайного происшествия, и очень серьезно произнес:

─ Аксенова, после окончания урока зайдите ко мне… У нас непринято так поздно приходить на занятия… Учтите это, пожалуйста, на будущее…