Между адом и раем

— Вижу, вижу. Ты на уговоры не поддаешься. Просто слишком возбужден. Убери палец со спускового крючка, а то и впрямь наделаешь глупостей. Может, вам, ребята, стоит позвонить генералу и узнать, согласен ли он принять Алекса Хока? Если он прикажет расстрелять нас — ну, тогда мы просто чертовы неудачники. Отпусти спусковой крючок, Педро.

Охранник посмотрел в глаза Стоку. Он, как и любой другой в его положении, не был склонен рисковать. Он сказал своему коллеге не упускать их из-под прицела, а сам пошел к будке.

Минуту спустя он вернулся.

— Проходите. Генерал де Эррерас согласился принять вас.

— Ну вот, видишь? — сказал Сток охраннику. — Я же говорил, если расстреляете нас, проблем не оберетесь. А теперь вы национальные герои!

— Можно мне забрать медальон? — спросил Хок у охранника, но вместо ответа получил по ребрам прикладом.

Все еще держа руки за головой, Хок со Стокли прошли в массивные кованые ворота. Поднявшись по мраморным ступеням, они оказались перед тяжелыми металлическими дверями, увешанными щитами и копьями. Когда их осветил мерцающий видеомонитор, двери качнулись внутрь. Войдя, они очутились в огромном холле, освещенном свечами в канделябрах. Хок увидел, что широкая каменная лестница, извиваясь, теряется в темноте верхних этажей.

Перед ними полукругом стояли шесть крепких охранников в черной форме и красных беретах. Хок изумился — все охранники были китайцами. Тогда он вспомнил слова Конч, что Рауль Кастро много раз совершал визиты в Пекин с целью переговоров. Видимо, стадию переговоров они уже перешагнули.

Конч было бы интересно узнать, что на Кубе даже есть специально обученные китайские войска. Если он доживет, обязательно расскажет ей об этом.

Все шесть охранников были вооружены до зубов.

Кто-то вышел из тени и, не замечая Стока, внимательно оглядел Хока. На этом человеке был парадный мундир кубинского генерала, надетый поверх шелковой пижамы.

Он ткнул серебряным револьвером в живот Хоку. Алекс не вздрогнул, а лишь слегка отстранился и улыбнулся.

— Должно быть, вы и есть Александр Хок собственной персоной! — сказал генерал на английском языке с сильным акцентом. — Добро пожаловать в наш скромный дом! — Изо рта несло кислый запахом рома и табака. Глаза налиты кровью. «Он был пьян, — подумал Хок. — Праздновал Первое мая».

— Добрый вечер, генерал. Не думаю, что мы знакомы, — сказал Хок.

— Ну хорошо — я генерал Хуан де Эррерас. Вы не слышали обо мне? Я главнокомандующий всей кубинской армии!

— Без сомнения, на ваших плечах лежит большая ответственность, генерал, — сказал Хок, внимательно глядя на мужчину и вспоминая прошлое.

Это не Паук. И не тот толстяк, что приставил мачете к горлу матери. Конгрив уже арестовал его.

Нет, это был третий, который держал его мать, — Хок вспомнил его глаза. Алекс был готов вырвать сердце из груди этого человека, но знал, что должен сдерживать свой гнев. Ему еще пригодится вся эта ярость, когда он успешно исполнит то, ради чего пришел сюда.

— Ах, конечно, — сказал Хок. — Теперь я вспомнил. Думаю, мы познакомились очень много лет назад.

— Действительно, сеньор? Не думаю. Я непременно вспомнил бы вас. В любом случае, мой брат Мансо ждет вас в своем кабинете. Вы с другом доставили нам множество неприятностей за последние дни, и я предупреждаю вас, что сейчас он не в лучшем настроении.

— Очень жаль, — проговорил Хок. — Возможно, я смогу его немного приободрить.

— Превосходно! Пожалуйста, следуйте за мной, — сказал генерал и шагнул на ступени лестницы, ведущей в полумрак большого зала. Сток и Хок чувствовали присутствие шести охранников за спиной.

Сначала они не заметили другой лестницы, которая вилась вниз, во тьму. Следом за ними раздавался топот тяжелых ботинок китайских охранников. Они потревожили сон двух русских волкодавов, охраняющих подножие лестницы.

Когда они достигли самого низа лестничного пролета, очутились в длинном, покрытом красными коврами коридоре, тянущемся в обе стороны. Алекс подумал, что они, наверное, в десяти метрах под землей. Генерал кивнул, повернул направо и миновал несколько дверей из красного дерева. Затем резко остановился и постучал в одну из них.

Дверь с шипением отворилась, и перед ними возник пожилой человек восточной национальности в черной шелковой пижаме и белых перчатках. Он пригласил их жестом в просторный лифт. У человека была тонкая седая козлиная бородка, которая напоминала пучок засохшего молочая.

— В кабинет моего брата, — приказал генерал де Эррерас слуге, который поклонился и нажал кнопку.

Лифт плавно остановился, и дверь отворилась. Слуга отвесил им низкий поклон, и они вышли из лифта. Хок, ожидая увидеть какие-то просторные апартаменты, был немного удивлен, когда они оказались в небольшом темном зале со столом у стены. Картина в позолоченной раме, освещенная верхним светом, занимала видное место в комнате. Алекс подошел к ней поближе и взглянул.

Ранний Пикассо в синих тонах.