Между Ангелом и Бесом

— Поцелуй. — я пытаюсь еще спасти положение. Закрываю дверь машины и стараюсь сделать вид, что рада его видеть. Он не подкупается, не дурак. В его руке я замечаю пистолет, он держит его играючи. Не пытается спрятать. Ему хочется чувствовать мой страх.

Крёстный делает шаг вперёд, закрывая своей мощной фигурой меня и маму. Вид у него решительный, но вряд он один сможет защитить нас всех от них. Бросаю робкий взгляд на дверь больницы, в надежде найти там папу или Макса. Но никого из наших нет. Все происходит практически бесшумно.

— Лучше меня поцелуй. — звонкий голос женщины рассеивает туман, притягивая все взгляды к себе. Селена с неестественно бледным лицом двигается в нашу сторону. Она поминает героиню блокбастера: в белой майке и чёрных джинсах, удерживает в руках маленький пулемёт. — в задницу. Руки вверх, Сука!

Для убедительности она спускает курок, очередь проходится у самых ног. Он дергается и примирительно поднимает руки, глядя на неё с нескрываемой злобой. Лицо перекашивается. Сейчас он становится совсем непохожим на Беса. Трус.

Окружающие нас мужчины тоже замирают.

— Майлз, садитесь в машину. — хладнокровно говорит Селена. Меня поражает ее смелость. — Вам нужно ехать.

Крёстный оглядывается на нас и потом смотрит на неё, кивает, соглашаясь со своими мыслями и запихивает меня в машину. Я пытаюсь сопротивляться, не желая оставлять ее тут одну. Она не справится с ними со всеми. Не сдерживая, своего внутреннего негодования и порыва, кричу:

— Макс!

Мой истошный вопль приводит всех в движение. Мой голос, наверное, слышала вся Москва. Необдуманный поступок. Но разве мы можем оставить Селену здесь одну?

Крестному удается все же запихнуть меня в машину и захлопнуть в дверь. К машине кидается несколько парней, но Селена просто стреляет в них, отбрасывая от машины. Они валятся под колёса.

На крыльцо вылетает бледный Макс, удерживая целой рукой пистолет. Его рубашка вся крови и вид совсем нездоровый. Пытаясь открыть заблокированную дверь, я ломаю все ногти.

Крёстный выжимает газ, и мы отъездам, сбивая людей, стреляющих в нас по машине, оставляя их позади.

— Мы не можем их оставить! — вскрикиваю я, глядя на маму, смотрящую исключительно прямо. Она сидит с неестественно прямой спиной. Напряженная поза меня раздражает. Хочется ее встряхнуть, чтобы она пришла в себя.

— Можем. — жестким голосом отрезает она, не удосуживая меня и взглядом. — Ты его средство манипуляции, слабое место твоего Отца и Макса. Поэтому мы не можем рисковать. А с Максом и Лукой все будет хорошо, и ни из того выбирались.

Она закрывает глаза, касаясь маленького крестика на своей груди, целует его. Ее губы шепчут молитву:

— Авину, шэбашамаим…Йиткадэш шимха…

***

Макс

Он постоянно оказывается на шаг впереди нас. Словно играет с нами в неизвестную игру, где правила придумывает на ходу.

Все наши люди стали его. Все предали. Никого не осталось.

Крик Алененка прошёл насквозь, она кричала так отчаянно на одном дыхании. Я все понял моментально. Она пробудила во мне притупленную силу.

Вырвавшись во двор, уложив несколько ребят на своём пути, я оказался в муравейнике из предателей. Сердце обливалось кровью. Раньше же мы стояли плечом к плечу.

Лука остался внутри, пытаясь вызволить Алана. К чему был этот цирк, если он решил напасть на всех?

Машина с Аленой и Алисой, визжа колодками, скрывалась с улицы. Майлз справился. Мне даже захотелось злобно расхохотаться. Обломись, Гаденыш. Её ты не получишь. Только через мой труп.

— Подними руки выши, Братишка! — сплевываю на пол.

— Лучше ты не рыпайся, Бес. Иначе, без башки останешься. — цедит он, оборачивается и направляет на меня пистолет, нажимая на курок. Я уворачиваюсь. Пуля пролетает у самого бедра, чудом не задевая меня.

Пытаясь меня защитить, Селена выжимает очередь, но промахивается, лишь перенимает на себя внимание. Даёт мне время скрыться. Но вот кто-то из парней нет. Она дергается и выпускает автомат, слабо улыбаясь, как будто смущаясь. Кровавая струйка крови в уголке ее губ заставляет меня действовать.

Темнота окутывает меня, я разрешаю своим Бесам вырваться. Отдаю всю ситуацию в их мерзкие лапы. Они все сделают лучше меня. Двигаюсь со скоростью безумца, нажимаю на курок, снимаю одного за одним. Убиваю без жалости, двигаясь к Селене. Пока они овладевают моим телом, Смерти не забрать меня. Она слабее их.

Брат скрывается, просто убегает, поджав хвост. Мерзкий трус, не способный воевать в открытую. С детства ничего не изменилось. Привык прятаться за чужими спинами.

Я подбегаю к Селене слишком поздно. Зияющая дыра красноречиво привлекает к себе внимание. Пульс почти не прослеживается.

В горле застриет ком, не дающий сделать и вздоха. Беру ее на руки, пытаясь спасти.

— Держись, Сэл. Держись. — как бы я не пытался себя обмануть, разум все понимает.

— Извини меня. — ее практически не слышно. — Это все из-за меня. Я же ему все на блюдечке с голубой каёмочкой принесла. Из-за меня Вы все в опасности.

— Не говори глупости, Сэл. Ты ни в чем не виновата. Алан! Лука!