Между Ангелом и Бесом

— Цветы? — не переставал удивляться Когану, только он мог посоревноваться со мной в отбитости на голову.

— Я подумал, что ты после долгой разлуки ты не можешь заявиться к нему с пустыми руками. — Рыжий заухмылялся, натягивая очки на конопатое лицо. — И кстати, там четное количество.

Дом моего детства не вызывает во мне ностальгии.

У подъезда старой панельки припаркован белый внедорожник, никак не вписывающийся в местные декорации. Как я и думал, Брат ждёт меня.

— Побудь тут. — говорю Когану, надеясь, что он меня послушает и выхожу, бросая быстрый взгляд на шикарный букет. Непроизвольно поднимаю бровь, качая головой, непроизвольно подмечая — я изменился. Раньше меня это позабавило бы, а сейчас кажется глупым.

За все эти годы тут ничего не изменилось, даже цвет стен в подъезде сократился. Я даже замечаю парочку надписей, выведенных моей рукой. Уверен, что и злополучный подвал все также открыт и служит приютом для кошек.

Дверь в квартиру открыта. Толкаю ее, невольно задерживая дыхание и сглатывая, попадаю в свой самый ужасный кошмар.

— Вот и брат, Папа. Пришёл на наш скромный, семейный ужин. — Макс в кухонном фартуке с широкой улыбкой на лице раскладывает ягодный торт по тарелкам. Глядя на его счастливое лицо, ко мне приходит истина — да он псих!

Не сразу замечаю ссутулившуюся фигуру за столом. То, что мне сначала показалось стулом оказывается инвалидным креслом. Мужчина в нем поворачивается и с нескрываемой ненавистью смотрит на меня. Я с трудом нахожу в старике сходство с Майклом.

Выдвигаю стул и усаживаюсь на него, рассматривая этих двоих.

— Выглядишь хреново, Майкл.

Брат ставит передо мной аккуратную чашку из белого фарфора и тарелку с тортом. Закончив с сервировкой он усаживается сам, мило отпивая из чашки.

— Попробуй, это мой фирменный с секретным ингредиентом. Японский чизкейк, пропитанный ромом. Люблю печь. — он с охоткой поглощает свой кусочек, напоминая мамочку в декрете. — Демьян, ты чего не ешь?

— Боюсь, что секретный ингредиент — цианид. — это представление начинает меня утомлять.

— Нет, это домашний сыр. — У Брата такое невинное лицо, что меня передергивает. — Ты такой напряженный, Демьян. Папа, с ним явно что-то не так. Как ты себя чувствуешь?

— Чудесно. Хорошо выспался, размялся вчера. Бодр и полон сил. Мне только интересно, с ним что случилось? Пустил язык на начинку твоего торта?

— Папа сильно болен, Демьян. У него рак третьей степени. Никто не знал, что он болен, пока он не отдал мне почку.

— Вместо тебя. — голос отца в отличие от тела совсем не изменился.

— Вместо меня стал инвалидом? — уточняю у него.

— Демьян. — Макс крутит назидательно пальцем. — Папа имеет виду, что в семье не бросают друг друга. Когда ты умирал в больнице и тебе понадобилась пересадка, я с радостью лёг на операцию, чтобы спасти тебя. Не благодари, это был мой долг. Я не мог позволить умереть тебе рано.

На последних словах лицо Брата меняется, он снимает маску, показывая своё настоящее «я». Психопат.

Знание, что он спас мне жизнь и отдал частичку себя, вызывает отвращение. Если бы я мог, то выдрал бы руками себе позвонок, лишь бы не быть ему должным.

— Мой отец — Лука Гроссерия. — после долгой паузы произношу я. — Демьян погиб в этом дворе, попал под машину много лет назад. Мне жаль, что ты посвятил всю свою жизнь на поиски мертвого брата, желая ему отомстить. В очередной раз, доказывая свою слабость и желание угодить, ты пошёл на поводу этого человека и вырос ничтожеством. Он хотел отомстить Гроссерия, ему было за что, тебе нет…

— Ты можешь говорить все что угодно, но в твоих жилах течёт наша кровь. Будут ли они любить тебя также, когда узнают кто ты. Будет ли на тебя также преданному смотреть твоя сучка, когда узнает, что ты практическими своими руками убил всю свою семью.

— Меня будут любить даже если я буду серийным убийцей, и знаешь почему? Потому что в моей семье любят ни за что-то. А вопреки. Жаль, что ты никогда не узнаёшь, что это такое. — поднимаю чашку чая двумя пальцами, отпиваю его. — Я здесь, чтобы предложить тебе сдаться. Тебя ожидает комфортабельная военная тюрьма. Не пять звезд, но многие позавидуют.

Брат в ответ лишь смеётся. Он чувствует себя победителем.

— Какой ты смешной. Зачем мне сдаваться? У меня армия, деньги. А у Вас что? Вы больше напоминаете побитых собак. Поэтому условия буду ставить я. Если Вы все хотите жить, то отдадите Алёну мне. Знаю знаю, Вы с Лукой не за какие деньги на такое не согласитесь, но вот Алёна… Она очень тебя любит, думаю она согласится на моё предложение. Я отправил уже ей письмо…

Эмоции берут вверх.

Вскакиваю на ноги, раздавливая рукой чашку. В руке остаётся осколок, я готов им переразвито ему глотку. Мерзкое чмо и шантажист.

— Извините, Вы тут плюшками балуетесь? — на пороге возникает Коган со своим букетом. — Макс забыл цветочки, так торопится к Вам, что забыл букет представляете? Видели бы Вы его лицо, когда он выбирал цветы. От души старался. Боялся, что на могилу положить нечего будет.