Между Ангелом и Бесом

— Святой Лука. Когда ты умрешь, твой лик изобразят в доспехах и с нимбом над головой.

— Дозвездишься, будешь ходить с одним глазом.

Их перепалки у нас с Мамой вызывали только улыбки. Они и раньше бодались, но сейчас напоминали Титанов, пытающихся поделить территорию. От войны их спасала только лишь безграничная любовь к друг другу. Они были так похоже, что теперь, зная родного отца Макса, я еще больше не могла поверить, что природа просто так создала его точной копией папы. Сама судьба толкала его в нашу семью.

Макс должен был продолжить дело отца, но он оставил вместо себя Левона, который с радостью занялся делами, чтобы не думать о смерти Селены. Бес собирался наверстать упущенное за все эти годы в наших отношениях, забыв обо всем. Он отчётливо поставил наши отношения превыше всего. И ни могло не радовать.

В Москве остались Кирилл и Каин, назначившие дату свадьбы. Я была очень рада за них, они были так счастливы вместе. И так расстраивали Когана, до сих пор не верящего, что его не разыгрывают.

Радовало и то, что Каин теперь останется в Москве.

Мне не хотелось больше заниматься танцами. Я все еще любила балет, каждый день занималась, но мне категорически не хотелось связывать свою жизнь с театральной труппой и сценой. Мне неожиданно стали противны танцевальные классы и одногруппники.

Мое место было рядом с жестким мужчиной, внутри которого жила темная и страстная сила. Когда он смотрел на меня, весь мир вокруг меня блек, оставляя только нас вдвоём на этой грешной земле. Время останавливалось. Под его пристальным взглядом я теряла килограммы от волнения, все тело начиналось искриться от напряжения и возбуждения.

Как Гроссерия, я решила заняться семейным делом. Поэтому перевелась на юридический и к танцевальным занятиям прибавились курсы выживания, стрельбы и рукопашного боя. На острове со мной занимался Макс. Я больше не была папиным цыплёночком. Теперь я была бесноватой

По крайней мере меня так называли Коган с Левоном, вспоминая мои необдуманные порывы в больнице.

— О чем думаешь? — Макс вырывает меня из пучины мыслей. Запах его кожи сводит меня с ума. Его грудь касается моей спины, и я вздрагиваю от исходящего жара. Просто сгораю в жажде рядом с ним.

— Пойдём поужинаем. Я очень хочу есть. — обнимаю его и потираюсь щекой о сексуальную поросль. — Так хочется чая со сладеньким.

— А я вот жду десерт. — из его груди вырывается утробное урчание. — Не наелся…

— Ты когда-нибудь наешься? — толкаю его в грудь, делая несколько шагов назад и неуклюже спотыкаясь о лежак. От падения меня спасает Бес, подхватывающий моё тело. Он театрально вздыхает, показывая всем своим видом — чтобы я без него делала.

Иногда мне не на шутку становится страшно, что я умру во время секса от сердечного приступа, или Бес продолбит колодец внутри меня. Трудно справиться с его неугасающим пылом. Раньше он сильно сдерживал себя, я смогла понять это только на острове, где он доводил меня до изнеможения.

— Я могу дойти и сама. — для приличия говорю ему, наслаждаясь тем, как он несёт меня на руках в дом, быстро шагая по горячему песку.

— Когда ты лежала в больнице, я пообещал, что буду носить постоянно тебя на руках. — он непроизвольно сильно стискивает меня, пытаясь прижать к себе.

— Но тогда, я разучусь ходить!

— Вот и славно, потому что когда до твоей белокурой головки дойдёт, какому чудовищу ты отдалась, ты уже не сможешь убежать.

— Тогда я уползу!

— Ммм… хотел бы я посмотреть, как виляет твоя попка…

— Ты не выносим!

Бес заносит меня в комнату и бережно ставит на ноги, Я поворачиваюсь к нему спиной, чтобы взять халат, но он властно останавливает меня, одной рукой удерживая талию, и поворачивая меня к себе. Его губы стремительно властно накрывают мои, не давая и шанса на сопротивление. Я попыталась оттолкнуть его, но он был уверен, настойчив и мои губки поддались таким смелым движениям. Я потерялась в этом поцелуе и не поняла, когда оказалась к его груди вновь, а мужские ладони быстро расправились с маленькими лоскутами ткани. Купальник был испорчен. Губы ласкали мою щеку потом шею. Хватая ртом, воздух я, все таки, смогла прошептать:

— Это был мой последний купальник!

У меня почти не осталось одежды. Этот варвар уничтожает все. Я заказала себе одежду и купальники, но самолёт прибудет только в конце этой недели. До этого времени, как мне ходить?

— Будешь купаться голая. Ходи вообще голая по всему острову. Мне нравится смотреть на тебя, ласкать… — его рука бесцеремонно сжала сосок, от чего я со стоном прогнулась.

Мы не доходим до кровати. Так и остаёмся в центре комнаты. Одна его рука скользит к низу моего живота, а другая к горлу. Жесткие пальцы снимают его, он не делает мне больно, не перекрывает кислород. Только обозначает власть. Я знаю, что ему стоит сделать небольшое усилие и я упаду замертво.

Руки Макса снова возвращаются к моей груди, ладони мнут полушария, сжимают их, пробуя упругость. Он целует их, прикусывает слабо сосок. Температура моего тела быстро поднимается, переваливая за сорок.