Между Ангелом и Бесом

— Например, как русский из Монако оказался до сих пор мне не знаком? У Макса в Монако не было друзей в школе. Так, где Вы познакомились? И в каком же все-таки институте Вы учились? — засыпав их вопросами, я довольно хмыкнула, замечая как Макс заулыбался. От этого мне стало тепло, значит я на верном пути.

Кирилл же даже немного растерялся, бросая на брата вопрошающий взгляд.

— У твоей сестры хватка как у Бульдога.

— Она в мать… — усмехается брат и отпивает кофе, которое ему уже принесли. — Мы познакомились в летнем лагере, в который я ездил каждое лето. Кирилла родители тоже его туда отправляли. Сам Кир не из Монако, он из Санкт-Петербурга. Учились мы оба в Бесовского государственном. Ты довольна?

— А сам Кирилл умеет за себя говорить?

— Да. Но как друг, я защищаю его от твоих нападков. Он не виноват, что у меня избалованная и невоспитанная сестра.

— Тебя же он как-то терпит.

Кирилл с Каином одновременно устало вздыхают, намекая, что мы вновь стали заводиться и переходить на личности.

— Знаете, Вы все скрытничаете. С Вами даже не о чем поговорить. — подытоживаю я, с удовольствием отправляя ложку лукового супа внутрь себя.

— Ты забыла, я тупой неандерталец, со мной впринципе трудно разговаривать. — братец все же не удерживается от язвительного комментария. Мы встречаемся глазами, и я стискиваю ложку пальцами.

Слишком самодовольное лицо. Бесит!

Я бы расцарапала его, чтобы стереть это самодовольство.

— Давай отсядем от них? — Кирилл оборачивается к Каину и закатывает глаза.

***

Поезд «Париж-Прага» практически не отличается от предыдущего. Макс и здесь выкупил билеты во всем вагоне. В ближайшие годы я не захочу повторить такое путешествие. Даже начинает немного тошнить от поездов. Вроде необременительное путешествие по столицам Европы, но осадок неприятный, повод мрачный.

— Можно мне отдельное купе? — спрашиваю у брата, идущего позади меня. Он слишком близко и это меня напрягает. Его постоянное присутствие угнетает меня.

Когда-то я и шага не могла ступить без него, но потом все изменилось. Наши отношения стали другими. И потом еще эта ссора…

Что бы не говорил тогда отец, пытаясь примирить нас, я никогда ее не забуду. Для меня он навсегда останется глупым неандертальцем.

— Нет. Мне нужно видеть тебя, чтобы быть уверенным, что ты никому себя не продала…

Фыркаю и сбрасываю кроссовки, забираюсь с ногами на диванчик. Я слишком устала и хочу спать, а не вступать с ним в словесную битву.

— Ну как хочешь! — с этими словами я избавляюсь от блузки и штанов, остаюсь в нижнем белье и укладываюсь спать. — В одежде твоего стилиста не удобно. Я буду ходить так! Если ты извращенец, можешь остаться и разглядывать меня.

Макс ничего не говорит, но он явно недоволен моим поведением. Просто проводит рукой по волосам и ругается вслух, выходя из купе. А мне только этого и надо. Пусть бухает с другом в другом месте и не мешает мне.

***

Затягиваюсь, рассматривая прекрасное лицо Мониши. Годы не тронули ее, все такая же маленькая девчушка с трепетными ресничками. Моя малышка.

Она медленно открывает немного покрасневшие глаза и машинально облизывает губки. Вид у нее очень слабый, еле дышит. Глаза лихорадочно начинают бегать по палате, пытаясь восстановить события и разобраться во всем происходящем.

— Алиса, успокойтесь, пожалуйста. Вы в больнице, Вам нельзя сейчас делать резких движений. — но её же не остановить, она уже пытается встать, пытается сесть на больничной кушетке, метая злобные молнии глазами в Дока.

— Мониша. — встаю с кресла; вижу, как она вздрагивает и закрывает глаза. — Я здесь. Врач должен осмотреть тебя.

Все эти дни я не спал. Боялся, что если закрою глаза, то потеряю ее. Пропущу что-то и не смогу потом спасти ее. Просто сидел и прислушивался к ее дыханию, смотрел на показатели практически не моргая. Боролся вместе с ней за жизнь каждую секунду.

— Посмотрите на меня. Следите за огоньком. Так хорошо, теперь попробуйте сжать мою руку… не переживайте, силы вернуться, когда Вы окрепнете. Сейчас Вам будет трудно говорить, но постепенно станет легче и речь восстановится. — доктор удовлетворительно кивал. — Не вижу видимых нарушений. Чуть позже будет необходимо сдать дополнительные тесты… а пока не буду Вам мешать.

Док выходит, оставляя нас наедине. Я сажусь на краешек кушетки и нежно целую ее в висок. Медовая пряность окутывает мой нос. Как же сладко она пахнет даже сейчас.

— Алёна. — хрипло шепчет Мониша. В ее глазах немая паника.

— Все хорошо, ее не было в доме.

— Где она сейчас? — глаза жены въедаются намертво в меня. Даже слабая с обритой головой, она готова бороться. Моя.

— Я не знаю. — честно отвечаю ей, продолжая гладить ее. — Макс позаботится о ней.

— Макса самого еще нужно защищать. Лука, ты должен найти её! — не знаю о каких проблемах с речью говорил Док, звонкий голос Мониши с требовательными нотками оглушает меня.

Эта женщина может из меня любую верёвку свить. Моя госпожа.