Между Ангелом и Бесом

— Выбор останется за дамой. — с этими словами Левон поднял окно, чем взбесил Родю, его лицо стало свекольного цвета, и повернулся ко мне, делая вид, что этих парней нет у машины. — Твой брат хочет, чтобы ты сидела у его постельки. Хочешь вернёмся, нет — пойдём гулять, как собирались.

Мы встречаемся с Левоном глазами, и я понимаю, что если решу сейчас пойти гулять, то эти головорезы его не остановят. Ему будет даже в удовольствие размяться, поиграть с ними.

Вот только хочу ли я порождать конфликт?

Набираю полную грудь воздуха, выдыхаю и принимаю решение…

От злости у меня челюсть заклинило, не могу рта раскрыть, чтобы хотя бы слово вымолвить.

Быстрыми шагами пересекаю территорию больницы, желая выдрать бороду одному пациенту этого заведения. Слишком многое он о себе возомнил. Строит из себя папашу, лучше бы занимался своей титановой девкой или невестой…

В палате Макса застаю Селену, сидящую на его кровати. Непроизвольно сама очаровываюсь ее красотой. Она выдавливает улыбку, кладя руку на плечо Макса, пытаясь видимо его успокоить. Тошнит от этой идиллии.

Когда брат поднимает голову, мой гнев улетучивается, ему на смену приходит страх. Мне будто в горло насыпали камней и заставили их глотать. Образуется ком, из-за которого трудно дышать

Его эмоции передаются мне, я чувствую как сильно он зол на меня, недоволен, что я ушла без его спроса, а еще в омуте его глаз вижу облегчение, что со мной все хорошо. Брат переживал за меня. Ощущаю боль, и мне становится стыдно, что в таком состоянии заставила его переживать.

Ноздри широко раздуты, в глазах чёрный омут, скулы, покрытые легкой щетиной, подрагивают от дикой злости, которую он сдерживает.

Не на шутку становится страшно. Понимаю теперь, почему его прозвали Бесом. Он напоминает демоническое существо из преисподней, пришедшего из Ада, чтобы забрать твою душу.

— Оставь нас, Сэл. — голос Брата как чужой, режет без ножа. По нему не скажешь, что меньше восьми часов назад ему сделали серьезную операцию. — Нам нужно поговорить с Аленой.

Девушка встаёт, глухо вздыхает, и у самого выхода примирительно бросает:

— Будь помягче, пожалуйста.

Она выходит, оставляя за собой только аромат приторно сладких духов.

— Ка-ко-го хера! Алена! — от крика Макса я даже подпрыгиваю, чувствуя себя провинившейся школьницей. Его ор, наверно, слышно на всю больницу. Можно и отписаться от леденящих душу нот. — Сколько сил стоило тебя вытащить, а ты «вся такая счастливая и окрыленная упархиваешь» осматривать Прагу? Чем ты думаешь вообще?

— Не ори на меня! — руки так и чешутся, чтобы приложить пару раз чем-нибудь по его голове. Жаль, что нельзя. — И, во-первых, Майлз меня отпустил. Во-вторых, со мной Левон.

При упоминании Левона из ушей брата начал идти дым. Он приподнялся на локтях, шумно вбирая воздух. Эта картина напоминает мне эпизод, как Дементор высасывал душу в «Гарри Поттере».

Даже на больничной кушетке Макс выглядел здоровенным и сильным. Зверюга. Лютоволк. Одеяло спустилось по торс, обнажая его. Грудные мышцы играли при каждом его вздохе. На его шее так сильно пульсировала синяя венка, что казалось, что она вот-вот лопнет. Но мой взгляд заворожила не она, а идеальные кубики, стало жутко интересно — наощупь они такие же твёрдые, как кажутся?

— Тебя Я не отпускал. Я … За тебя отвечаю! — процедил Брат, вгоняя меня в краску. Как он смел со мной так разговаривать? Упорхала я? Стоп. Меня осеняет. Слово в слово я просила сказать Каина.

Тут же отпускает и я принимаю расслабленное позу, скрещивая руки и рассматривая Макса, испепеляющего меня глазами, уже более примирительно, еле сдерживая улыбку. Внутри меня поднимается волна удовлетворения.

— А чего ты так злишься? Что так завёлся? Из-за того, что я ушла гулять без твоего спроса, или от того, С КЕМ я ушла гулять?

***

Макс делает рывок вперёд, видимо желая отчихвостить меня, но замирает, его лицо искажается. Брат падает обратно на подушки. У меня при виде гримасы боли на его лице проходит желание насолить ему, я тут же бросаюсь к нему, проводя пальцами по его груди, пытаясь отыскать источник боли. Даже не замечаю, как пальцы дольше, чем нужно — трогают его, ласкают горячую кожу.

Офигеть. Мозг плавится. Не тело, гранитная плита. Не могу заставить себя отлипнуть.

Между нами пробегает искра. Не одна. Все искрится. Воздух электризуется. Я отчётливо вижу, как длинные пряди моих волос тянутся к его груди.

— Нужно позвать врача. — говорю я больше сама себе, чем ему. Нужно отогнать это наваждение. Рука Макса властно ложится поверх моей руки, он сжимает ее до боли, прижимая к себе сильнее. Будто не хочет отпускать. Мне становится неловко. Жарко. — Отпусти, мне больно.