Между Ангелом и Бесом

— Боюсь, Бес, что она взрослая девочка и будет сама выбирать с кем ей общаться. — Левон отталкивается от машины и подходит к нему, говоря в самое ухо брату: Нравится тебе это или нет.

— Так. — Крестный поднимает руку, чтобы остановить эту спартанскую битву. — Левон, давай поговорим с тобой попозже, сходи, проверь парней. Макс, тебе нужно срочно в палату, чтобы отдохнуть и успокоиться. У тебя была серьезная операция, ты совсем с головой не дружишь? Тебя заклинит и все, дороги назад не будет. А мы Там обо всем поговорим.

— Спасибо, не нужно. Во время операции выспался. — лицо брата бледнеет, выдавая, что все же рана доставляет ему дискомфорт, но он стоически терпит. Такие нагрузки слишком опасны для его здоровья. — Попроси, чтобы мне принесли одежду. Мы сегодня вылетаем в Москву.

— Не тебе решать. — Крестный мягко кладёт руку на плечо Макса, пытаясь его успокоить и примириться с ним. Но я знаю это упрямое выражение лица, он не собирается отступать.

— Мне. — спокойно отвечает Макс, легким движением плеча сбрасывая руку Крестного. Лениво оглядывая его сверху вниз. Брат уже давно выше его. — Ты забыл, я напомню. Я Гроссерия, сын своего отца, и эти люди — мои люди. Хочешь, можешь остаться тут и поправить здоровье в Карловых Варах. Надумаешь лететь… Вылет через три часа.

— Макс, я уже распорядился, чтобы…

— Майлз. — Брат нетерпеливо перебивает Крестного, не давая ему продолжить. В его глазах пробегает опасная искра. — Не люблю повторять… но для тебя сделаю исключение. Самолет уже готовится к вылету. Вопрос решён. Алёна, пошли …

Тон Брата так холоден, что асфальт покрывается инеем. Всем присутствующим становится не по себе. Никому не хочется с ним спорить. Даже Крестный отступает, немного хмурясь.

Я не решаюсь сделать и шага. Его жестокий взгляд меня пугает. Он слегка насмешливо выгибает бровь, и я понимаю — не пойду сама, потащит силой. Никто не остановит его. Не посмеет.

Глава 11

Палата превращается в баню, которую перетопили и теперь дышать нечем. Горячий воздух опаляет горло и легкие. Пытаюсь глотать кислород маленькими глоточками.

Поведение Макса меня пугает. После моей неудачной шутки он не выпускает меня из виду, словно боится, что когда отвернётся — я побегу к Левону. Смешно.

— Макс. — в последний раз пробую с ним поговорить. Трудно сосредоточиться, когда перед тобой переодеваются. Брат просто натягивает на себя рубашку, застегивая пуговицы на рукавах, разминая шею. Но как же это сексуально!

Белая ткань натягивает стальные мышцы, подчёркивает рельеф. Он словно упаковывает себя в белую подарочную упаковку, перевязывает ленточкой. Максу идет классическая одежда, она превращает его в солидного мужчину, подчёркивает его статусность.

Все мои силы уходят на то, чтобы не пялиться на него.

— Ты хотела что-то сказать. — грозно говорит он, раздувая пыль в воздухе, выталкивая из себя воздух. Он напоминает мне отца, тот с таким же лицом отчитывал меня за плохие оценки.

— Да. — прихожу в себя, сидя на стуле, как на экзамене. — Я не спала с Левоном. Каин не все так понял, неудачно пошутил, а ты зашёл в это время. Обидел своим таким отношением и я от злости наврала…

Макс замирает, сжимая и разжимая кулаки, рыча и подаваясь вперед. Он закатывает глаза, скалясь и выдавая неприличную брань. Даже искушенная в таких делах, зеленею от страха. Я впиваюсь пальцами в дерево стула, прикусывая нижнюю губу. Действительно, получилось некрасиво.

— Если хочешь, чтобы тебя воспринимали, как взрослую. Веди себя соответствующе. — говорит все же, шумно выдыхая и распрямляясь.

— Если хочешь, чтобы я не дурила, расскажи мне правду. Например, о том, что ты мне на самом деле не какой ни брат, о том, почему тебя и меня называют все Гроссерия. Мне бы хотелось услышать это все от тебя, а не от Левона, который в отличие от всех остальных уважает меня и считается с моими чувствами.

Макс садится на кровать, напротив меня, облокачиваясь к стене, подложив под спину подушки. Врач категорически запретил ему ходить, но разве его остановишь?

— Гроссерия — настоящая твоя фамилию. — говорит он, глядя мне прямо в глаза. Первая крупица правды. У меня даже спирает дыхание. — Ты дочь Луки и Алисы Гроссерия. Когда твоя мама забеременела, твой папа отправил нас в Монако, чтобы наслаждались теплом и безопасностью. Так как фамилия достаточно известна в определенных кругах — было принято решение изменить ее. Никто не должен был знать — чья ты дочь. Так появилась фамилия — Росси.

— Папа как-то связан с криминалом? Поэтому мы иммигрировали из России и вокруг столько охраны? Кто все эти люди, преследующие нас? Защищаясь от кого, родители приняли решение поменять фамилию?