Между Ангелом и Бесом

— В жопу море. — прохожу к нему, завидуя его независимости и свободе. Родители Каина погибли, когда он был еще маленький в авиакатастрофе, друг рос у дяди, который не очень хотел возиться с племянником, поэтому давал ему деньги на расходы и не лез в его жизнь. Теперь вот друг жил один в уютной квартирке недалеко от побережья.

Оглядываю бардак. Даже он кажется милым, как же я хочу обзавестись своей небольшой квартиркой, где всем буду заправлять я.

— Брат вчера сломал нос Жерому, спалил меня с потрохами родителям. В итоге я поругалась с отцом, а ты знаешь его. Либо все должно быть так, как он сказал, либо никак.

Каин охает и садится на кровати, прижимая ладонь ко рту.

— Ну твой брат и самец.

Смотрю на друга и представляю его рядом с Максом. Образ брата никак не вяжется с гомосексуализмом. Наоборот, мне кажется, что этот дикий человек сломает другу что-то за то, что он чёрный и гей. Этот может все. Пещерный человек.

— И я ушла из дома. Что смогла, собрала с собой. Буду искать работу, устроюсь в Старбакс на крайний случай, буду зарабатывать деньги. Сниму квартиру. Жером меня не бросит!

Друг вздыхает и ставит передо мной кружку с ароматным кофе.

— Не представляю тебя работящей, ты же неженка. Какая работа? — слова друга меня обижают. Многие считают меня слабой папиной дочкой, которая привыкла жить на всем готовом, но это не правда. Если нужно, я смогу о себе позаботиться. — Хочешь как Карина?

У Каина была одна знакомая из мира моды, которая очень мечтала о красивой жизни: дорогих шмотках, учебе в престижном университете, машине и всем, что прилагается к пакету «Все включено». Добивать потом и кровью всего она особо не хотела.

В Монако есть один закрытый клуб, о нем мало кто знает, он только для привилегированных лиц. В нем собирались олигархи со всего мира, там иногда происходили торги, красивые девчонки продавали девственность богатым дяденькам. Полное сохранение анонимности.

Вот и Карина продала свою девственность за пол миллиона евро, обеспечила себе безбедное существование.

— Не смей мне даже говорить такие вещи! — ударяю Каина, тот только хихикает. — Дашь телефон, хочу набрать Жерому.

— Что Каин? — голос Любимого надломлен и чувствую боль в нем даже на расстоянии. Перед глазами возникает образ Жерома, такого тёплого и уютного, хочется к нему на ручки.

— Жером… мне так жаль… прости меня! — причитаю, прижимая телефон к уху крепче. — Как ты? Я ушла из дома!

— Уже лучше, Блонди. — спокойно говорит он без тени эмоции. Больше нет в его голосе той теплоты и нежности, что обычно. Чувствую прохладу даже через телефон. — Ты сама как? Тебе досталось?

— Все хорошо. Давай встретимся, ты дома?

— Не стоит, Лину. Возвращайся лучше домой. — с этими словами Жером отключается, а у меня подскакивает давление. Волна жара охватывает все тело, голова раскалывается от такой температуры. Начинаю задыхаться и жадно ловить ртом воздух.

Жером не хочет разговаривать со мной после вчерашнего.

Каин без слов все понимает и пытается меня успокоить:

— Он просто испугался, дай ему время.

— У тебя есть что-нибудь выпить? — обычно я не пью алкоголь. У меня на него странная реакция. Быстро пьянению и не помню ничего, веду себя ужасно, будто белочку поймала. Дурею от одного глотка, но сейчас тот случай, когда хочется поймать горячку и выбросить плохие мысли из головы.

Гордость не позволяет мне набрать номер Жерома еще раз. Ради него я ушла из дома, а он в ответ просто бросил трубку.

Пока Каин ищет бутылку вина, включаю телевизор дрожащими руками. Мне нужно отвлечься от нехороших мыслей.

По центральному каналу крутят новости. Кто-то спалил свой дом. Полыхает так, что из космоса видно. У меня мурашки по коже пробегают. Страшное адское пламя. Кровавые языки сжирают жилище, забираю все, что там есть.

Чёрный дым стоит столбом. Вряд ли что-то уцелеет после такого пожара.

Я включаю звук, чтобы услышать, что говорит диктор.

— Сегодня взорвали дом бизнесмена Росси, проживающего с семьей. На текущий момент не удалось установить есть ли погибшие и сколько человек было в доме. Однозначно известно одно, среди белого дня в дом выстрелили несколько раз из гранатомета.

До меня не сразу доходит, что это мой дом. Что обуглившаяся в Диком пламени постройка — дом, в котором я выросла. Психологический барьер не позволяет мне осознать увиденное. Принять правду.

Каин замирает за моей спиной, удерживая в руках два бокала и бутылку вина. Друг шокирован. Мы оба не смеем пошевелиться и не решаемся сказать и слова, продолжаем пялиться в телевизор молча, не веря ушам и глазам. Это напоминает все нехороший розыгрыш. Так же не бывает в жизни? Чтобы из гранатомёта по дому.

Дома обычных людей не взрывают среди белого дня. Мне казалось, что такие пушки бывают только в кино. Зачем кому-то убивать родителей? Это какая-то ошибка.

Беру в руки телефон и начинаю машинально по очереди набирать номера родителей. В ответ лишь гудки, никто не берет. После этого долго ломаюсь, но все же звоню Максу, брат старше и лучше разберётся, но и у него выключен телефон.