Между Ангелом и Бесом

— Алена! — я кричу ей вслед, чувствуя, что если не найти объяснения происходящему, она не простит мне предательства. Сжимаю подлокотники, не зная, что делать. Показаться в таком виде ей я не могу, но и отпустить тоже.

Девушка так и стоит в проходе, не решаясь зайти внутрь.

— Что стоишь? Делай, зачем пришла. — гаркаю на неё, непроизвольно вымещая своё недовольство. Девушка включает свет, подходит ко мне и начинает раскладывать все свои инструменты, устанавливая дополнительно лампу с холодным светом. У неё так много всего, что непроизвольно удивляюсь — как она это все дотащила сама.

Она быстро управляется с ранами, аккуратно зашивает. Работает без единого слова, не произнося и звука. Пытаюсь определить ее национальность. Не русская и не француженка. Так кто?

Когда она заканчивает и наносит медицинские пластыри, чтобы скрыть раны, встаю, немного потягиваюсь и не говоря ни слова иду к выходу.

— Вам нужно поспать, чтобы набраться сил. — она пытается уложить меня обратно.

Игнорируя её слова, выходя в коридор. Решительно устремляюсь к ее спальне, чтобы поговорить. Безумие. На нервной почве сердце колотится, как у юнца. Боюсь потерять её.

Замираю, когда под ногами замечаю красную коробку. Она говорила что-то о подарке.

Наклоняюсь и поднимаю его, тело не слушается меня, словно чужое. Швы натягиваются и в некоторых местах начинают кровоточить.

В коробочке лежит кожаный браслет в форме плетёной косы. К браслету пристёгнута фигурка волка. Хищник смотрит прямо в глаза, осклабившись.

Сжимаю подарок в руке. Талисман по душе. Волк одиночка. Сам по себе, воющий на луну. Животное.

Может не стоит торопиться к ней? Наша близость не принесёт ничего хорошего. Она относится ко мне, как к брату, я на подсознании ищу близость с ней. Мои тайные желания запретны и не уместны. Не можешь держать себя в руках — держись подальше.

Долго стою, рассматривая фигурку.

Потом возвращаюсь в комнату, продолжая сжимать ее. Теперь это последний подарок от неё. Вряд ли ей захочется выбрать для меня что-нибудь еще. Это конец.

Глава 21

Алена

— Не знала, что он у тебя. — пальцы белеют от волнения. Я тянусь к его губам, но не могу дотянуться. Макс намного выше меня. Замираю в вытянутом положении, заглядывая ему в глаза, а потом на губы, облизывая свои.

Время останавливается.

Чувствую, как под пальцами напрягаются мышцы, а Макс начинает тяжело дышать. Он напоминает разъярённого быка на родео. Крылья носа угрожающе раздуваются, глаза впиваются в мою плоть, а губы вытягиваются в напряженную линию.

Воздух становится острым и пряным, как в бане. Я и обливаюсь горячим потом, как в парилке. Чувствую, как кожу начинают покалывать невидимые разряды тока. Судорожно вздыхаю, цепляясь за рукав, как за спасительный круг. Нога подкашивается, слабость во всем теле выбивает меня из колеи.

Наваждение. Не иначе.

Моргаю. Пытаясь прийти в себя.

Изнываю от трепета и желания. Хочу, чтобы он поцеловал меня. Он специально тянет время, проверяет свою власть надо мной?

Стоит мне об этом подумать, как Макс стискивает меня, наклоняется резко, грубо целуя, даря мне необходимый глоток воздуха. Словно респиратор, он накачивает кислородом и энергией. Его язык проникает так глубоко; мне кажется, что он целуется с моей душой. Просто выворачивает все глубины моего «Я».

Становится еще жарче. Душа отделяется от оболочки тела и взлетает к небесам.

Такое красивое и изящное платье — такое неудобное, в нем тесно и невозможно дышать. Оно стягивает мою грудь все сильнее и сильнее, не давая сделать и вдоха.

Обхватываю его шею руками, нагло подтягиваясь, чтобы прильнуть к нему всем телом. Прикасаюсь к разгоряченному телу, от жара которого, становлюсь еще мокрее. Ткань начинает скользить по влажной коже, тонкая бретелька соблазнительно скатывается. Немного обнажая полушарие груди.

Макс отстраняется, как заворожённый смотрит на ключицу, грудь. Проводит шершавым пальцем по верхушке полушария. Жадное прикосновение дрожащей руки выдаёт его внутреннее волнение. Это придаёт мне сил.

Наша близость сводит его с ума также сильно, как меня.

— Не могу поверить… — грудной раскатистый голос ласкает все моё тело. — ТЫ МОЯ…

Он наклоняется, подхватывает ртом тесёмку и возвращает ее на место, разочаровывая меня. Неконтролируемый зуд между ног сводит меня с ума. Из груди вырывается стон — мольба, карт-бланш на любые развратные действия. Неужели он не хочет меня?

Я сама потираюсь о него всем телом, как кошка, желая большего. Мое тело жаждет ласки.

— Пойдём. Иначе опоздаем. — Макс делает над собой усилие и отходит, поправляя воротник рубашки. Но я замечаю испарину. Прикусываю губу.

— А может останемся дома? — слабо спрашиваю я, переминаясь с ноги на ногу. Ткань расшитая бисером, неприятно натирает соски. Трудно в таком состоянии выйти в коридор, не то чтобы куда-нибудь выходить в свет. А судя по вечерним нарядам, мы не в боулинг и не в кино.

Бес усмехается, цокает языком и убирает руки в карманы.