Между ангелом и бесом

Непонятным образом всем стало известно, что друзья идут к принцессе. Толпа расступалась перед ними, женщины смотрели на чужеземцев оценива­ющим взглядом и, как ни странно, мужчины тоже. Один особо ретивый азиат ущипнул Самсона за яго­дицу и отлетел, получив тяжелую оплеуху.

— Чего это они? — возмутился Рыжий вор.— С ума посходили, что ли?

— Не обращай внимания,— посоветовал черт. — Восток — дело тонкое!

— Дело,  может, и тонкое, но нравы у них непонятные. — Ангел кивнул на толстяка, подмигивающего ему маслеными глазками. Гуча в ответ лишь пожал плечами.

Видимо, во дворце их ждали или же существовал обычай открывать дверь всем путникам. Во всяком случае, дворцовые ворота распахнулись, стоило только подойти к ним.

Друзья вошли и замерли в восхищении! Это действительно был дворец, рядом с которым резиденция Евдокима Третьего казалась купеческим особняком. Невесомое сооружение возносилось в небо, сверкало драгоценными камнями, завораживало глаз узорами и вспыхивало искрами фонтанов в самых невероятных  местах.

—  Рты закройте, —  буркнул черт.

—А-а?!   — Самсон и Бенедикт  непонимающе уставились на Гучу.

— Рты, сказал, закройте. Мы сюда свататься пришли, а не музейными ценностями любоваться. Серьезно отнеситесь к стоящей перед вами задаче и сосредоточьте все силы на ее выполнении!

 — Как-то ты, Гуча, непонятно заговорил,— удивился Самсон.— Если по поводу женитьбы, то я согласен. Богатства-то сколько! Жизни не хватит, чтобы все это украсть! А если невеста еще и красавица, то большего и пожелать нельзя.

— Наверняка красавица,— мечтательно произнес Бенедикт, за что немедленно получил от черта затрещину.

— Ты мне смотри! Он тебе друг, а не конкурент! Если испортишь сватовство — шею сверну, а дяде скажу  что так и было. Уяснил?                          

— Уяснил. Я же не специально!

— Послушай, Гуча, а может, его в тряпки замотать, как, я видел, тут некоторые женщины делают? — серьезно предложил Самсон.

— Раньше надо было позаботиться, как это я сам не подумал? Чтобы принцессе глазки не строил, уяснил, ангелок?

— Ага.

—  Ну, вперед, ребята,— скомандовал черт.— Вихры пригладить!

—  Что? — не понял Рыжий.

— Поплюй на ладони и пригладь космы! — повторил Гуча и ступил на красную ковровую дорожку, которую проворно разматывали перед гостями, согнувшись в три погибели, дворцовые слуги. Позади такие же бесполые существа в просторных балахонах быстро сматывали ее снова в рулон.

—  Чего это они? — поинтересовался Самсон.

— Тоже, наверное, порядок любят,— ответил Бе­недикт, вспомнив Марту.

С боков пристроились мальчишки с огромными опахалами, посылая прохладу в сторону гостей.

— А это зачем? — Неугомонному Самсону все надо было знать.

— Восток — дело тонкое,— отмахнулся Гуча.— Значит, положено так, и вообще в чужой монастырь со своими законами не лезут.

—  Мне кажется, ты не прав. Монастырь должен выглядеть по-другому. Я никогда не был в восточном монастыре, но что в любом богоугодном заведении дают обет безбрачия, это я точно знаю — дядюшка говорил.

— Дядюшка твой сам не может и другим не дает, и помолчи немного сделай милость. — Черту было не до разговоров — он старался рассчитать ширину шага так, чтобы не запнуться о рулон впереди и не получить ковровой дорожкой по пяткам сзади. Скорость разматывания и сматывания своеобразного знака почета увеличивалась. Вскоре вся компания уже бежала бегом, спускаясь и поднимаясь вприпрыжку   по лестницам и лесенкам, перескакивая через бордюрчики и зачем-то по два, а то и по три раза обегая фонтаны.

— Фу, запарился,— задыхаясь, произнес ангел, подставляя лицо под струи свежего воздуха — мальчики с опахалами все еще бежали рядом.

— Ну вот, а говорил, зачем веера,— прицепился к нему Самсон, забыв, что интересовался опахалами вовсе не ангел, а он сам. — Гуча, ты спроси, может, они заблудились? Мне кажется, в этом зале мы уже пробегали — дальше будет голубая лестница с драконами на перилах. Вот... Что я говорил? Вот она!

 — В чужой монастырь... — начал было черт, но махнул рукой и скомандовал: — Прибавьте скорость — на пятки наступают.

— Я больше не могу,— прохрипел Бенедикт,— в боку колет...

— Эх ты, размазня, я и на бегу успеваю свое дело делать! — Самсон показал ангелу довольно увесистую золотую статуэтку.

— Руки оторву,— пригрозил Гуча, вытирая вспо­тевший лоб.— Скорость прибавьте!

— Не могу! Почему нельзя простым шагом? — Бенедикт почти повис на неутомимом черте.— Мне так плохо...